Тайна леди Одли. Мэри Элизабет Брэддон

Он запомнил час, потому что в это время слуги обедают и ему пришлось встать из-за стола, чтобы открыть мистеру Толбойсу дверь.

      «Что же с ним сталось? – подумал Роберт, уходя из Корта. – От двух до шести – целых четыре часа – и никаких следов!»

      Если бы кто-нибудь осмелился сказать мистеру Роберту Одли, что он может испытывать сильную привязанность к человеку, сей циничный джентльмен только презрительно поднял бы брови, услышав это нелепое замечание. И вот он, возбужденный и взволнованный, ломал голову, строя самые невероятные предположения о своем исчезнувшем друге, и, вопреки своей привычке, быстро шагая вперед.

      – Я не ходил так быстро с тех пор, как учился в Итоне, – пробормотал он, спеша через луга к деревне. – И что хуже всего, я не имею ни малейшего понятия, куда иду.

      Он пересек еще один луг и, усевшись на ступеньки у изгороди, поставил локти на колени, и, положив подбородок на ладони, настроился серьезно обо всем поразмыслить.

      – Нашел! – сказал он спустя несколько минут. – Железнодорожная станция!

      Он вскочил и направился к небольшому строению из красного кирпича.

      В течение ближайшего получаса поезда не ожидалось, и служащий пил чай в помещении, на двери которого было написано большими белыми буквами: «Посторонним вход воспрещен».

      Но мистер Одли был слишком поглощен поисками своего друга, чтобы обращать внимание на подобное предупреждение. Он сразу же пошел к двери, постучал в нее тростью и вытащил служащего из его убежища в испарине от горячего чая и доедавшего бутерброд с маслом.

      – Вы помните джентльмена, который приехал со мной в Одли, Смитерс? – спросил Роберт.

      – Сказать по правде, мистер Одли, не могу сказать, что помню. Вы приехали в четыре, а в это время всегда полно народа.

      – Значит, вы его совсем не помните?

      – Не вполне, сэр.

      – Какая досада! Я хочу знать, Смитерс, не брал ли он сегодня билет до Лондона после двух часов дня. Это высокий, широкоплечий молодой человек, с большой темной бородой. Его нельзя не узнать.

      – Четыре или пять джентльменов брали билеты на три тридцать, – неопределенно сказал служащий, бросая беспокойный взгляд через плечо на свою жену, которая отнюдь не была в восторге от того, что прервали их чаепитие.

      – Четыре или пять человек! Но подходит кто-либо из них под описание моего друга?

      – Ну, я думаю, что у одного из них была борода, сэр.

      – Темная?

      – Не знаю, но вроде бы да.

      – Он был одет в серое?

      – Думаю, да, многие господа носят серое. Он грубовато спросил билет и сразу же ушел на платформу, посвистывая.

      – Это Джордж! – сказал Роберт. – Спасибо, Смитерс, не буду больше вас беспокоить… Ясно как день, – бормотал он, покидая станцию, – что на него опять напала хандра, и он поехал в Лондон, ни словом не обмолвившись об этом. Завтра утром я тоже уеду, но сегодня вечером я, пожалуй, могу сходить в Корт и познакомиться с молодой супругой дядюшки. Они не обедают раньше семи: если я пойду через поле, то как раз успею. Боб, то есть Роберт