Закон парности. Нина Соротокина

Мелитриса сейчас в Кенигсберге?

      – Нет.

      – То есть как – нет? Ее увезли?

      – Да.

      – Силой?

      – Нет.

      – Кто?

      – Кто-кто… Дед Пихто! – в сердцах крикнула Фаина. – Договорились ведь!

      – Ну ладно, успокойтесь. Ее увез Осипов? – Видя, что она медлит с ответом, Никита уточнил: – Тот человек, что жил с ней в гостинице?

      – Да.

      – Ей угрожает опасность?

      Фаина пожала плечами, де, нам всем в этой земной юдоли угрожает опасность.

      – Он повез ее в Петербург?

      – Туда ей нельзя, – вдруг более развернуто ответила Фаина.

      – Почему?

      Вздох, поднятые к небу глаза… Чертова оранжевая утка – как с ней разговаривать?

      – Вы можете мне внятно сказать, кто и зачем похитил Мелитрису? Кому вы служите? – Никита поспешно отсчитывал серебряные рубли, – руки его от нетерпения дрожали. – Кто этот Осипов?

      – Вот этого я вам никогда не скажу, – Фаина решительно отвела его руку с деньгами. – И как вы фамилию-то эту узнали? Не положено вам знать, кто такой Осипов. Засекреченная эта фамилия! И забудьте ее. Они к Мелитрисе хорошо относятся, не обижают. Они ее спасти хотят.

      – От чего – спасти?

      – Как от чего? Она же государыню хотела отравить!

      – Государыню?.. – Никита что есть силы вцепился в ствол ивы, да так ловко, что оцарапал руку корешком отломанного сука.

      Не хотела Фаина этого говорить, но, видно, бдительность потеряла, видя, как князь страдает, где-то на дне души отворились вдруг запретные двери, и тайна проворным воробьем выпорхнула на свободу. Сейчас главное клетку поплотнее захлопнуть, ничего более не сказать. Эх, как он руку-то располосовал. Наверное, гвоздь в старом дереве был – не иначе.

      Никита меж тем достал платок, стараясь стянуть кровоточащую рану. Вечная его история! Он вспомнил вдруг, как поранился стаканом, когда Гаврила принес весть о смерти младенца брата. Но «смерть общий удел», говорят древние. Мальчик мог умереть, это понятно. Но Мелитриса не может быть отравительницей. Хотя на Руси все возможно. Бумага все стерпит.

      – Донос? – он строго посмотрел на Фаину.

      Та трясла головой – ничего больше не скажу!

      Да он и не будет спрашивать. Теперь понятно, почему дело это окутано тайной и почему Фаина помертвела от страха. Перед Тайной канцелярией мы все делаем стойку смирно и запечатываем рты.

      – Успокойтесь. Я не буду вас больше мучить вопросами. Но адрес свой вы мне можете дать?

      – Нет.

      – Клянусь, я им воспользуюсь только в случае крайней необходимости.

      – Подойдем с другого боку… Я должен найти Мелитрису. Я должен ей помочь. Я должен ее увидеть.

      Фаина смотрела на него, вытаращив глаза, потом отерла тыльной стороной ладони пот на висках и подносье.

      – Она верит мне, – продолжал Никита, ударяя себя в грудь кулаком, в котором были зажаты