Убит заочно. Асаф Мер

сердца. Я вытащил ее, отсоединяя от вен и мест крепления к плоти при помощи рывков и аккуратных надрезов. Масса была абсолютно твердой. Наконец, я встал и вытянул руку. Проблески света отразились в пятнах крови на моей руке. В своей руке я держал то, то когда-то было сердцем Кэзо. Сейчас же это был лишь большой рубин в форме сердца.

      «Если вам удастся продать это, я готов оплатить шикарные похороны, – сказал я, – однако вряд ли найдется покупатель. Очевидно, что это продукт некромантии».

      Глава II

      Неспешно прогуливаясь вниз по склону, я продумывал свои следующие действия. Приближаясь к гавани, я почувствовал голодное урчание в животе и понял, что время уже близилось к обеду. Остановившись возле придорожной палатки, я купил кальмара на шпажке, обжаренного в чесноке и специях.

      После того как Корпио в достаточной степени оправился после увиденного и мог самостоятельно ходить, мы вернулись в его кабинет и на двоих распили кувшин вина, не разбавляя его водой.

      «Но почему? – бормотал он. – Кто мог сделать такое с моим милым мальчиком?» «Вы знаете так же, как и я, что некромантия вне закона в Эгретии, впрочем, как и в других частях Нурематы, – сказал я. – И так было еще до основания нашего города. Насколько мне известно, Коллегия Инкантаторум очень хорошо следит за этим как на внутреннем уровне, так и среди варваров».

      «Конечно, я понимаю. Все это лишь усложняет ситуацию. Кэзо, казалось, никогда не интересовался инкантаторес… Естественно, я отправил его в Коллегию Меркаторум, поскольку это наша семейная традиция. Он никогда не был лучшим студентом, и я не возлагал на него больших надежд, однако он никогда не выявлял интереса к другим коллегиям…». Корпио говорил довольно бессвязно, заглатывая неразбавленное вино с удивительной скоростью. Невнятно пробормотав слова сочувствия, я позволил ему продолжить. «Как любой заботливый отец, я, конечно же, пытался подтолкнуть его в нужном направлении. Он никогда не противился мне, но все же я видел, что его сердце лежит не к этому. Куда интереснее ему было ходить на спектакли и вечеринки, даже уличные мимы радовали его больше… Он никогда не любил цифры и так и не привык к морю. Его покойная мать и я баловали его, как нашего младшего, а когда она скончалась… Возможно, я не уделял ему должного внимания. Но что может отец? Расскажи он мне о другой коллегии, приводя разумные доводы, я не стал бы его переубеждать. В конце концов у меня есть Маркус. Он продолжит наше дело после моей смерти…»

      «Расскажите о его друзьях», – попросил я.

      «В колледж он ходил вместе с сыном моего хорошего друга Гнея Друсуса Скеволы. Друсус, филий, все еще живет со своими родителями недалеко отсюда. Кэзо дружил с ним с детства, поскольку наши семьи всегда были довольно близки. Кэзо и Друсус были одногодками… Но это уже не имеет никакого значения, не так ли?» На его глазах выступили слезы.

      Я молчал. Он прикрыл глаза рукой и сделал очередной глоток вина. Глубоко вздохнув, он продолжил.

      «Думаю,