Прикосновение. Александр Хриспенс

на копейку перебивались. В то переломное время повсюду веяло кризисом из-за сложившейся в стране неразберихи: что кому принадлежит и за что должен платить? Были приостановлены почти все предприятия – люди месяцами зарплату не получали….

      Серикжан, смотря мне внимательно в глаза:

      – Да, какое великое Государство – с площадью пол земного шара, развалили! Сколько человеческих судеб… Новорождённый Казахстан, после развала Союза, получил ведь разграбленное наследство. Нам ещё повезло, что мирно расстались, без войны.

      – Слава Богу!

      Серикжан кивнул головой в знак согласия:

      – Как говорят у нас на востоке: «Не дай Бог жить в эпоху перемен!»…

      На мгновение я ловлю взгляд своего собеседника, и замечаю в его глазах нескрываемую тоску. Интуиция подсказывает мне, что он грустит не по потерянной стране:

      – Серж, а ты что здесь в таком настроении?…

      Серикжан, с присущей ему открытостью:

      – Настроение отвратное, думал, в кабаке поднимется, нет, безуспешно…

      – О чём грустишь?

      – Слышал, «смотрового» убрали – криминального авторитета Урджара?

      – Да, но я его лично не знал…

      – А он мне как брат был, «крышевал» меня, при возникновении трений с криминалом я обращался к нему – он всё мирно улаживал. Сегодня были похороны, вся братва собралась, из России много людей было, его многие знали, негде было яблоку упасть, знаешь же, у нас, мусульман, закон: все обиды, долги должны быть на кладбище сказаны, а после похорон – всё. Так вот, когда спрашивали, кто держит на него обиду, или кому он должен, говорите сразу: на этом мести отдано будет; а он мне должен был, я его выручал в своё время, он вернул мне часть, а другую не успел. И я промолчал…

      – Серж, прими мои соболезнования, держись, я считаю, он ходил по лезвию ножа, это путь очень скользкий. Мне искренне жаль его.

      – Согласен, таким путём лучше не ходить – Аллах не простит, надо жить, как можно честно и чисто…

      – Это точно, Серж! За всё придётся когда-то ответить перед Богом, как бы мы Его не называли – Он един для всех живущих на этой планете, наш Создатель!

      – Санёк! Ты меня удивляешь: говоришь, как верующий человек…

      – С недавних пор я стал верующим человеком, ну, конечно, ещё не глубоко верующим… Два года тому назад убедил всю мою семью – креститься; мы крестились в лютеранской церкви.

      – Это в той церкви, которая находиться у вас, на «Берлине»?

      – Нет, это христианская баптистская община, никогда не думал, но именно из этого дома молитвы у меня сейчас много знакомых и друзей – наш кран почти уже весь в Германии, так вот, многие из этих верующих купили на нашем краю дома, теперь они мои соседи. А лютеранская церковь, Серж, стоит напротив «Казсельхозтехники»…

      Серикжан внимательно слушал и смотрел на меня расширенными от удивления глазами, мне стало смешно, и я рассмеялся:

      – Извини, Серж. Ты на меня так смотришь – к выражению твоих глаз не хватает раскрытого рта, чтобы создать полную картину удивления!

      Мы вместе разразились смехом, который наши учителя в школе назвали бы «ржанием», но нам было всё равно –