Власовцев в плен не брать. Сергей Михеенков

трёх-пяти километрах от казарм абвер-группы. Вскоре стало известно, что Советы прорвали фронт левее Малых Василей, по гатям переправили танки и тяжёлую технику и теперь развивают наступление вглубь и одновременно расширяют прорыв, стремительно свёртывая фланги немецкой обороны.

      Время пришло – русская река вскрылась и неуправляемо пошла из берегов. Немцы так и не постигли закономерностей здешней природы…

      Радовский горько усмехнулся своему невесёлому сравнению. «Лишь одно бы принял я не споря – тихий, тихий золотой покой…»[4]

      «Чёрный туман», похоже, снова бросали против партизан. Накануне Радовский упаковал свои вещи. Он умел анализировать разведданные, которые добывала и его агентура, оставленная на той стороне фронта, и регулярно засылаемые на ту сторону разведывательно-диверсионные группы. Советы накопили огромные силы, сосредоточили их в ближнем тылу и вот-вот обрушатся на боевые порядки группы армий «Центр». Особенно мощные группировки стоят против 9-й и 4-й полевых армий вермахта.

      Он хотел отправить свой небольшой багаж Вадиму Зимину, в тыл. Вадим смог бы сохранить его вещи или правильно распорядиться ими. Но машину, которую он вчера отправил на станцию, вернули с полпути: все дороги оказались перекрыты, посты пропускали только транспорт, двигавшийся по приказу штаба 9-й армии.

      И вот большевики атаковали по всему фронту. Сразу же добились успеха – глубоко вклинились в немецкую оборону на довольно широком участке. И это вклинение произошло именно здесь. Если придётся отходить, то – несколько переходов, и они окажутся не где-нибудь, в Августовских лесах.

      Какой сюрприз судьбы! «После стольких лет я пришёл назад…»

      Жизнь слишком иронична, чтобы воспринимать её всерьёз. Такое внезапное открытие сделал для себя Радовский. Вместе с открытием он с неким злорадством по поводу обстоятельств и своей микроскопической роли в этих обстоятельствах почувствовал, что это утешает. Во всяком случае, пока он жив, не ранен и не брошен на произвол судьбы отступающими войсками. Пока командует своей Боевой группой и имеет возможность хоть как-то договориться со своей Le Sort[5].

      Абвер-группу Радовского в полном составе доставили на аэродром. Была даже короткая нелепая радость – отправляют в тыл! С этой вестью к Радовскому прибежал поручик Гаев. Но радость погасла, как сигнальная ракета, и от неё остался только смутный след копоти.

      – Чему вы радуетесь, поручик? – сказал Радовский. – За Августовским лесом родина кончается. Что вы там мечтаете найти? – И подумал, не решаясь поручику сказать вслух: «Искать увянувшие розы и слушать мёртвых соловьёв…» Да, тут же внутренне усмехнулся, о «мёртвых соловьях» – это как раз для поручика… Чтобы долго думал.

      Как он и ожидал, приказ оказался менее романтичным: обеспечить охрану аэродрома со стороны лесного массива. Лесной массив – это Чернавичская пуща.

      Он собрал командиров взводов и, развернув прямо на земле карту, поставил задачу.

      – Охрану

4

Здесь и далее Радовский цитирует стихи Н. Гумилёва.

5

Le Sort (франц.) – судьба, рок.