День, когда я тебя найду. Лайза Джуэлл

Вот так, – вздыхает она.

      Он молчит, пытаясь подобрать подходящие, не обидные для нее слова.

      – Значит, ты никогда не была замужем?

      Она сухо смеется.

      – Никогда. Мне ни разу не удалось захомутать мужчину.

      Он снова молчит, опускает взгляд на свои руки.

      – На мне нет обручального кольца.

      – Нет. Но это не значит, что ты не женат. Может, ты из тех засранцев, кто отказывается носить кольца.

      – Да, – смутно соглашается он. – Может быть.

      Она вздыхает и закатывает рукава своей рубашки. Длинные впадины на ее предплечьях о ком-то ему напоминают.

      И вот! Моментально, всепоглощающе. Его мать. У его матери такие же впадины. И еще маленькие мешочки морщинистой кожи на кончиках локтей, такие, какие он заметил вчера у Элис. У него есть мать. Мать с руками! Он улыбается и говорит:

      – Я кое-что вспомнил! Я только что вспомнил руки моей матери.

      – Ого, – откликается она, просияв, – отлично. Можешь вспомнить другие части ее тела?

      Он с грустью качает головой.

      – Слушай, – говорит она. – Вчера вечером я сидела в гугле, искала твои симптомы. Похоже, если только это все не какой-то прикол, у тебя так называемая «реакция бегства».

      – Ясно.

      – Это тебе о чем-нибудь говорит?

      – Нет.

      – Ага, – она проводит рукой по лбу. – Ну, это что-то вроде амнезии, но провоцируется не травмой головы, не алкоголем, не наркотиками, ничем таким. Обычно бывает вызвано эмоциональной травмой. Часто – когда человек видит или вспоминает что-нибудь из прошлого, то, что его сознание вытесняло. Мозг отключается, срабатывает механизм самозащиты, и с людьми происходит то, что случилось с тобой. Они оказываются в каком-нибудь месте, не помня, кто они такие, откуда пришли и какого черта там делают. Вообще, удивительный эффект.

      – И что потом происходит с этими людьми? В смысле, мне станет лучше?

      – Да, у меня отличные новости. Ну, почти отличные. Они все выздоравливают. Иногда за несколько часов, обычно дней, порой недель. Но это проходит. Память к тебе вернется.

      – Ух ты, – говорит он, медленно кивая. Он чувствует, что его тело оцепенело. Хотя знает, что должен быть рад такой новости. Но не так легко рассуждать о возможности вспомнить, кто ты такой, если ты не помнишь, кто ты такой.

      – И вот, смотри, – продолжает Элис, – ты только что вспомнил руки матери. Конечно, откровением это не назовешь. Но значит, твои воспоминания по-прежнему на месте, нужно их только разблокировать. Итак, главный вопрос: что теперь?

      – В смысле?

      Что теперь. Для него эта фраза не имеет никакого значения.

      – В смысле, наверное, мы с тобой должны пойти в полицию, разве нет?

      Он интуитивно реагирует на это предложение. Все мышцы сокращаются, кулаки крепко сжимаются, дыхание учащается, пульс ускоряется. Это самая бурная реакция из всех, что он испытывал с тех пор, как оказался на пляже две ночи назад.

      – Нет, – как можно мягче отвечает он, но слышит… Что это? Злость? Ужас? Он слышит это в собственном тоне. У него ощущение, что он прижимал кого-то, из