Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть седьмая. Нелли Шульман

придется их родные края восстанавливать. Фашисты камня на камне от народного хозяйства не оставили…, – грузчик тоже, краем глаза, глядел на афиши.

      Они с Лизой впервые сходили в кино в Ашхабаде. Прибившись весной к кочевым казахам, они провели лето, двигаясь на юг, в пустыне у Аральского моря. Никто не спрашивал их имен и документов. Сэр Стивен Кроу вырос в Банбери, рядом с арабскими скакунами покойного дяди Джона. Он отлично управлялся с лошадьми:

      – Отец тоже кочевал, в Западном Китае, – вспомнил Ворон, – когда Гималаи исследовал. Господи, я совсем ничего не знаю. Что с семьей? Где Джон, где Питер, что с американскими кузенами? Лаура, Мишель и Теодор в подполье. Их могли арестовать, расстрелять…, – арестовать и расстрелять могли и Стивена, и Лизу.

      Полковник Кроу, вернее, герой Советского Союза Воронов, был братом изменника родины, перебежавшего на сторону фашистов. Они с Лизой понятия не имели, что случилось с женой Петра Воронова и его сыном. Лиза, грустно, сказала:

      – Я их не встречала никогда, милый. Даже фото они не присылали. Антонина Ивановна, наверное, тоже в НКВД работала. Ее расстреляли, а мальчика в детдом отправили…, – искать пятилетнего ребенка, в огромном Советском Союзе, было невозможно.

      – Он Уильяма ровесник…, – мимолетно подумал Стивен, – впрочем, Уильям тоже пропал, с Тони. Хотя, может быть, они объявились…, – британских газет в пустыне не водилось.

      В конце лета Стивен с Лизой оказались в Ашхабаде. В тридцати километрах от границы надо было быть особенно осторожными. Они почти не выходили из старого квартала, где их поселил заведующий рыночной чайханой, прожженный, по мнению Стивена, мошенник. Однако работа у них имелась, а Лиза еще и брала на дом шитье. Они откладывали кое-какие деньги. В кинотеатр ходить было опасно, но Стивен решил побаловать жену:

      – Она со Свердловска нигде не была, бедная. Ей двадцать один год, она девчонка совсем…, – кино показывали на открытом воздухе, на старом экране. Они легко затерялись в толпе, осаждавшей деревянные, плохо сколоченные скамейки. Трещал киноаппарат, в белом луче лампы вились мотыльки, на небе высыпали крупные звезды. Вечера в начале осени были еще жаркими. Пахло дешевым табаком и женскими духами. Вокруг них щелкали семечками, жевали урюк. Лиза привалилась к его боку, доверчиво положив укрытую платком голову ему на плечо. Она продолжала спать на полу, отдельно. Стивен, ночами, ворочался:

      – Не надо, не торопи ее. У нее никогда, ничего не случалось. Она должна сама захотеть…, – она только иногда, нежно, целовала его обожженную щеку. Они посмотрели «Воздушного извозчика», и «Два бойца». Стивену понравились фильмы:

      – Видишь, – сказал себе Ворон, – человек перешел из транспортной авиации в истребительную часть, несмотря на возраст. Маресьев вообще без ног летает…, – о подвиге героя Советского Союза Маресьева Стивен прочел в Ашхабаде, в вывешенной на щите «Красной Звезде». Он был уверен, что вернется