Феникс угоревший. Олег Никитин

охота была. Да что там охота, когда за весь день мои услуги никому не потребовались? А хотите, я кальчону застрелю? – загорелся он и вытер сальные пальцы об шкуру. – У вас под дверью стоит, ждет, когда вы уснете, да только мы хитрые, ни крошки ей не оставим, верно? Еще три стрелы есть! – Он пошарил в колчане и выдернул из него только одну. – Жестокие боги! Пора в Магистрат за боеприпасом идти. Все расстрелял по козлам да баранам, а они верткие, паразиты. Убить вам кальчону? Мясо у них, правда, так себе… – скривился он. – Дрянь мясо, откровенно скажу, есть его без перца невозможно. И вымачивать в спирте перед этим сутки надо, не меньше, а лучше трое, не то отравишься. Ну как?

      – Спасибо, не надо, – вежливо ответила Буква. – А вы все время в горах охотитесь?

      – А то где же? Попробуй я в Тротаре пострелять, живо Магистрат охотничью лицензию отнимет.

      Типун тем временем подбросил в очаг ворох свежих палок – пускай тролли погорбатятся, раз Букву в поселок не пустили, – и привольно раскинулся на шерстяном одеяле, которое извлек из вещмешка. Веки у него подозрительно отяжелели, но он стойко прислушивался к беседе, удерживая голову на ладони.

      – А вот довелось мне в прошлом году химеру убить, – вещал Охотник с гордым и довольным видом. Набив желудок, он счел своим долгом отработать угощение. – А может, это в позапрошлом году случилось, не помню уже. Или десять лет назад? Вот память стала, а? Я, можно сказать, и не хотел ее приканчивать-то, сама нарвалась. Жестокие Боги, ну и тварь, доложу я вам, хозяйка! Перед у нее львиный, туловище козье, хвост змеиный, головы, само собой, три – посреди хребта козья, а по краям змеиная и львиная. А из пасти огонь изрыгается… Никто до меня химер не убивал, никто после! Грифы потом ее три месяца клевали, все склевать не могли, кожа у нее крепкая что железо. Как я поразил ее, спросите вы? А в глаз, до самого мозга стрела дошла, тварь и окочурилась. Дура дурой, на туриста прыгнуть задумала со скалы, здесь-то я и достал гадину! Еле успел.

      Тут Аглая протянула руку к своей котомке и вынула пресловутую папку, чем заметно обрадовала Наемного Охотника, но насторожила Проводника. Охотник выпятил грудь и приготовился повторить свою жуткую повесть для потомков, но Буква не стала вооружаться карандашом, а вместо этого пошуршала листами и сказала:

      – Я читала один трактат, в котором сказано, что химеру убил некто Беллерофонт, красавец и силач.

      – Это про меня, – широко улыбнулся гость.

      – Значит, вас так и зовут? – с коварной усмешкой поинтересовалась девушка. Она явно приготовила Охотнику ловушку, замыслив нечто недоброе. – И как же в таком случае звали вашего отца?

      – Забыл! Память-то у меня никуда…

      – Химеру смог убить только Беллерофонт, сын Главка, и то потому, что это событие предсказали Боги. Вот так, стрелой, поразить это чудовище невозможно, для этого надо быть… Не знаю, кем. Но без благоволения высших сил химеру не уничтожить. Да и кто бы