Характерник. За порогом чужой реальности. Александр Владимирович Забусов

отряду «по случаю». Хорошо, что кузов низко, иначе корячиться пришлось еще больше. Потащил ящик в сарай, там при свете почти прогоревшего факела, поднатужившись, втиснул его в верхнюю часть штабеля. Что там в нем такое тяжелое? Не разобрать, темно. Следующий ящик. Работа нудная и трудоемкая. Отец рассказывал, что его прадед являлся праведником мира, и его имя записано в Яд ва-Шеме, а Куруш вот, выбрал себе иной путь, став воином Аллаха, теперь вынужден надрываться, в одиночку перетаскивая неподъемный груз. Аллах милостивый и всемогущий, да когда же они закончатся? Пот градом тек со лба, усталость окончательно сорвала дыхалку. Присел прямо на землю, привалившись к стене, напротив колеса. Отдыхал. Между тем черное одеяло ночи, накрывшее окрестности хутора, стало светлеть. Казалось на миг смежил ресницы, а сон захватил в плен, все потому, что день шебутным был. Сначала провожал бойцов на боевой выход, дальше таскал из балки воду для кухни, потом топил, помогал Али готовить, выполнял мелкие приказы бея Энвера. Потом наши приехали…

      –А-а-хэх-хэ-хэ! – не открывая глаз, зевнул до хруста в скулах.

      Шорох рядом, заставил все же резко проснуться. Дернувшись, повернул лицо на звук, думал крадется Энвер. Было такое раньше. Возникшая фигура человека над ним, серой тенью накрыла обзор, чем-то запечатав рот, не давая возгласу вырваться. Последнее, что почувствовал, боль в теле с левой стороны, словно шершень выпустив жало, клюнул ним в незащищенный участок тела. Темнота.

      –Готов! – прошелестело слово над распростершимся телом покойника.

      –Вперед!

      Из тихо приоткрытой двери хаты, отчетливо доносился храп, запах немытых тел, табака и ружейной смазки. Пластуны следуя друг за другом, просочились внутрь. Кардаш прислушался, выравнивая дыхание. Глаза привыкли к более плотным сумеркам помещения. Башибузуки вповалку дрыхли кто где пристроился. Час волка, самое лучшее время для разведчика, самое лучшее время для мести. Прошептал за спину:

      –Работаем!

      Понеслась душа в Рай. Пластуны двойками, страхуя друг друга, разбрелись по комнатам, орудуя ножами стали уменьшать поголовье безрогого, безбашенного скота, пришедшего на их землю убивать и насиловать жителей станиц. Запах крови ни с чем не спутать, он проникал в ноздри, готовый дать молодняку в первый раз вышедшему «на боевые», возможность извергнуть содержание желудков.

      –Этого вязать!

      Не хата, а настоящая заправская скотобойня.

      –Выноси!

      Наконец-то свежий воздух.

      –Потопеня! Вахмистр, что там у тебя?

      –Все как доктор прописал, вашбродь.

      –Сеновал?

      –Зачистили! – доложил урядник Лебедь, казак станицы Харлампиевской. – Вашбродь, мы тут того кренделя, что мальчишку напрягал, живьем взяли.

      –Ну, да. Лебедь птица гордая, она падаль клевать не будет. – Невесело пошутил офицер. – Сюда его.

      –Слушаюсь!

      Сумерки развеялись, но солнце еще не вышло из-за холма нависшего над хутором. Освободившиеся казаки шастали