Жуки Момбасы. Олег Николаевич Лузанов

Поставь чемоданчик. А теперь пойдем, покажу основное хозяйство.

      Гоша шел следом за боцманом и недоумевал: «Что они все про здоровье напирают. Что тут, соревнования какие-то?»

      – Вот, смотри. Работать будешь на палубе. Всё как обычно, швартовка, подчистить-покрасить, ну на руль может когда. Но это пока рабочее время. А нагрузка у тебя… вон те каюты. Видишь? С номера семьдесят шесть до номера девяносто… включительно. Тут уж ты сам решай. Федьковский справлялся и ты, я думаю, сможешь. Понял?

      – Понял, – удивленно пожал плечами Гоша. И чего столько суеты из-за уборки пятнадцати кают? Справится, и больше убирал.

      – Ну, раз понял. Давай, начинай работу. До обеда поосмотрись, а потом выходи на палубу, будем к отходу готовиться, – боцман ещё раз взглянул на парня, как показалось Гоше сочувственно, и ушел.

      – Ой, смотрите, новенький, – раздался рядом женский радостный голос. Одновременно щелкнули несколько защелок. Гоша обернулся. Из приоткрытых дверей на него смотрели с интересом, улыбаясь и оценивающе… с десяток женских лиц… очень разных, но с широко открытыми глазами.

      – Ну, Лавриков, соображай, – сам себе скомандовал Гоша.

      Драка

      Суббота. Курсанты мореходного училища, как это бывало в выходной нередко, просто бездельничали. Занятий нет, от нарядов свободны, на приключения не тянет, вероятность появления в расположении роты руководства минимальная – что может быть лучше, чем просто поваляться на кроватях, сознавая, что никому не должен. Однако, далеко не все так рассуждали.

      Был в соседней роте здоровенный парень – Вася Пелипенко. Бывший десантник почему-то решил, что без него на флоте никак не справятся; и поэтому, не смотря на то, что ему уже было почти тридцать лет, Вася поступил в училище и сел за одну парту с вчерашними школьниками. Габариты у него были солидные, всем взял: и рост, и плечи, и усы, а в довершения и срочная служба в ВДВ – был он старшиной. А старшина – авторитет непререкаемый. Но как выяснилось не всегда.

      В этот день Вася выпил водки. Но, как часто бывает, не хватило, а денег нет. И вот пошёл он искать добавки. Походил по комнатам – так ведь выходной – людей минимум. А душа горит…

      В одной из комнат общежития три курсанта дерзко наслаждались свободой – спали. Дверь раскрылась, и вошёл Пелипенко. А он же старшина, хоть и из другой роты, но всё же:

      – Что это вы развалились в дневное время? Устава не знаете? А ну-ка, встать!

      Парни, щурясь и еще не поняв, повернулись на голос, но вставать не торопились.

      – Встать, я сказал, – Вася пнул ближайшую кровать своим минимум сорок пятым.

      – Иди в своей роте командуй, – порекомендовал ему подпрыгнувший от импульса, переданного кроватью, Слава-Уголёк – коренастый крепыш из Донецка.

      – Что? Ты совсем оборзел? – бывший десантник повысил голос.

      – Вася, чего ты орёшь?– миролюбиво сказал ему, поднимаясь на локте, Иван, – мы тебе не мешаем. Иди к себе.

      – Да вы, салаги, нюх потеряли. Я вам сейчас покажу, как Родину любить, – Пелипенко покраснел, –