След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий. Сергей Самаров

не поднимал, словно признавал свою вину, и ждал слова Гостомысла – милующего или опального.

      Княжич конечно же видел приближение городского воеводы, и умышленно смотрел на сожженный город, чтобы иметь возможность с мыслями собраться, и что-то сказать. Но остановился рядом в Первонегом, натянул повод коня. Конь Гостомысла протянул голову, и коснулся губами лица воеводы, обдал его теплым дыханием.

      Первонег взгляд поднял.

      – Ты, как вижу, воевода, виниться пришел, – мягко и негромко сказал Гостомысл. – Вину свою сам видишь?

      – Я все делал, как следовало, но меня обманули, княжич. Предатель варягов привел. Себя назвал, и сказал, что свою сотню из крепостицы привел. И брат его на башне дежурил. Голос узнал, подтвердил. Ворота открыли, сотню запустить, а там варяги… В этом моя вина и есть…

      – Ладно, потом все расскажешь. Не на дороге такие разговоры вести. Мой конь, видишь, уже простил тебя, ласкается. А кони чуткие. Они знают, кто виноват, кто не виноват.

      – А обмануть любого могут, – сказал пожилой вой в багряном плаще.

      – Пристраивайся рядом, поехали в город, – продолжил княжич. – Вернее, туда… Что от города осталось… Показывай… А это, кстати, познакомься… Это князь Бравлин Второй, который после поражения от Карла Каролинга привел с согласия короля франков свой народ к нам.

      Первонег снова наклонил голову, изображая поклон.

      – Так, что от Славена осталось?

      – Только Людин конец и остался. Две трети города сгорело.

      – А люди?

      – Семьдесят воев убито, много увечных. Много людей обожглось на пожарах. Теперь в увечных ходят. Пока работать не могут. Но к лету будут свежими, как волхвы-лекари говорят.

      – Сейчас что делается? – спросил князь Бравлин со слегка странным, но все же понятным акцентом, не уродующим славянский язык, только звучащим слегка иноземно.

      – Сейчас, княже, народ ищет, как перенести зиму. Строят землянки, чтобы не перемерзнуть. У нас порой морозы такие бывают, что на свет выйти не захочешь. Мороз, как болезнь, а тело через горло входит.

      – Значит, будем вместе строить, – констатировал факт князь. Для моих людей место найдется? Для начала хотя бы для землянок?

      – Места у нас на всех хватит, – за воеводу ответил Гостомысл, и не стал объяснять Первонегу суть происходящего переселения, хотя у воеводы в глазах был написан вопрос.

      – А это кто? – спросил князь Бравлин, кивая в сторону Ильмень-моря.

      – Кто это? – переспросил и княжич Гостомысл, адресуя вопрос напрямую к воеводе, который должен был, по его понятию, знать, что здесь происходит.

      Первонег повернулся, и посмотрел через плечо. К берегу, передвигаясь напрямую через лед, выходил большой отряд всадников, окруживших покрытые пологом сани. И рассмотреть, кто в санях, было невозможно и от расстояния, и из-за полога.

      – Варяги… – без холода в голосе, не как положено говорить о врагах, ответил воевода. – «Красные щиты».

      – Лютичи