Удивительные Люди Икс. Одарённые. Питер Дэвид

доктор Рао, сузив глаза.

      – Не уверен, что я… – вежливо смутился мистер Скуп.

      – Есть и другие причины, о которых вы умолчали. Я очень хорошо понимаю язык мимики и жестов, мистер Скуп. Происходит нечто такое, о чем вы предпочли не откровенничать.

      Мистер Скуп переглянулся со своими присными за столом, прочистил горло и заговорил:

      – Э-э… Тут имеет место один простой, не-двусмысленный факт. Ваши мутанты, доктор Рао, не из тех, кого можно назвать… э-э… секси.

      Доктор Рао взглянула на него так, точно он внезапно начал нести бессвязный бред.

      – Прошу прощения? Нельзя назвать… «секси»? Да вы видели, как одеваются некоторые из них?

      Мистер Скуп и прочие расхохотались, но увидев, что она не смеется, немедля прекратили смех.

      – Я имел в виду, что мутации – это совсем не то, что, скажем, серповидные клетки, болезнь Тея – Сакса или Паркинсона. Среди мутантов нет никого вроде Майкла Джея Фокса, всем на восхищение снимающегося в рекламе или объясняющего Конгрессу, насколько необходимы фонды на новые исследования. Мутантов люди фактически боятся. Даже так называемые… – он поднял кверху пальцы, изображая кавычки. – Даже так называемые «добрые» мутанты являются объектом страха. Как знать, когда им вздумается обратиться к злу? Или уничтожить ваше имущество в драке с другими мутантами, предположительно еще худшими, чем они сами? Думаете, среднему гражданину не все равно, кто в этих невообразимых битвах добр, а кто – зол? Об этом никто даже не задумается. Для граждан все это – просто слишком затянувшаяся драка в баре, выплеснувшаяся наружу, прямо к ним на двор, и уничтожившая их новенький «форд-фьюжн».

      – Вы хотите сказать, – медленно проговорила доктор Рао, – что, несмотря на все страдания – как мутантов, так и прочих граждан, – «Бенетек» не собирается продолжать исследования мутантов, так как их нельзя использовать для привлечения средств?!

      – Как ни печально, да. Абсолютно точно. Особенно – в сочетании с отсутствием прогресса. Это же не мышечная дистрофия, которую можно показывать в телемарафонах десятками лет, и люди поймут, что это – серьезное заболевание, и оно пока никуда не делось. Мутанты же – просто продукт других генетических исследований. И все это – чистая правда.

      – Действительно.

      Доктор Рао встала. В продолжении дискуссии не было никакого смысла. Собственно говоря, и дискуссии-то не было. Мужчины автоматически поднялись вслед за ней. Она принялась отсчитывать, загибая пальцы:

      – Мышечная дистрофия. Фиброзно-кистозная дегенерация. Гемофилия. Болезнь Тея – Сакса. Серповидные клетки. Как по-вашему, что все это такое?

      – Заболевания? – неуверенно предположил мистер Скуп.

      – Мутации. Все до единой. Точечные мутации, если быть точной. И люди относятся к тем, кто подвержен им, с простым человеческим состраданием. Если бы все упущенное время было потрачено на помощь мутантам вместо того, чтобы бегать от них или пытаться их уничтожить, то, может быть – всего лишь может быть! – исследования продвинулись бы дальше.

      – Что