Фаворит. Боярин. Константин Калбазов

и обеспечить переброску всего оборудования мастерских. Хм. Или все же, по местным меркам, завода. Разумеется, той его части, которую вообще можно переправить. Все нетранспортабельное подлежало вдумчивому и тщательному уничтожению. По всему выходило, что неслабый такой караван получится.

      Кузьма Овечкин также не терял времени даром. За прошедшие месяцы он должен был серьезно подготовиться к переезду рабочих. Что ни говори, но оставлять в Москве готовые кадры Иван не собирался. И причина тут двояка. Нет, деньги тут ни при чем. В конце концов, одна только выделка железа должна принести полную мошну. Дело в ином.

      Во-первых, имея рабочих и станки, он уже к следующей весне мог возобновить производство. Плевать, что не Москва. В этом плане где-то даже и выгоднее, потому как тут и Литва со Швецией под боком, и выход к Балтике имеется. Но главное – действующий завод являлся одной из составляющих его плана.

      Во-вторых, умных и прозорливых людей в этом мире хватает. Мало того, нет недостатка и в гениях. Остается только к какой-нибудь неглупой голове добавить квалифицированного рабочего. И тогда воссоздание того или иного станка – лишь вопрос времени. То же касается производственного процесса. А там – по образцу и подобию. Словом, могло получиться ну очень занятно. Иван был готов лишиться секрета выделки железа, но пока не желал терять преимущество, предоставляемое правильно организованным производством.

      До устья небольшой речки, на берегу которой и находилось подворье Ивана, добежали уже в сумерках. Чтобы не привлекать к себе излишнее внимание необычностью лодки, пересели на весла. Скорость значительно упала, особенно когда двинулись вверх по течению. Так что до места добрались уже в темноте.

      Григорий и Игорь тут же поспешили в отчие дома. Иван выделил им на побывку всего пару дней. Да и то велел лишний раз не отсвечивать. Мало ли доброхотов вокруг. Иди потом, опять из узилища вызволяй. Конечно, по делу Карпова парни проходили как свидетели, да только теперь-то они вполне себе реальные дезертиры. За что в лучшем случае грозит каторга, а то, глядишь, и на плаху угодишь.

      – Ну слава тебе, господи, – истово перекрестился Миронов, встречая Ивана на пристани.

      – Не ждал, Серафим? – весело спросил Иван у своего кабального.

      – Здрав будь, Иван Архипович.

      – И тебе поздорову. Как у вас тут дела-то? – пожимая заскорузлую, крепкую ладонь мужика, поинтересовался Иван.

      – Так хороши дела. Грех жаловаться. Заказов столько, что и переезжать никуда не надо.

      – Ну, надо – не надо, а придется, – остудил его Иван, наблюдая за тем, как настроение мужика ухнуло вниз.

      Ага. Надеялся, выходит, что чаша сия его минует. А оно вона как. Не минула. Правда, не сказать, что на лице полная безнадега. В смысле Серафим вроде как сомневается в реальности переезда.

      – Серафим, а скажи-ка мне, друг ситный, такой настрой на переезд только у тебя или и остальные не спешат вязать узлы?

      – Так Архип Алексеевич…

      – Не