Последний довод королей. Джо Аберкромби

хмуро вглядывался с края причала в черное ночное море.

      Притворяясь, что сильно хромает, страдальчески морщась и подволакивая ногу, Ищейка направился к троице караульных. Проковыляв к высокому столбу, на котором висели сигнальный колокол и фонарь, он поднял к свету флягу: пусть рассмотрят ее получше.

      Старик сразу заулыбался, прислонил копье к стене и, растирая руки, приблизился к Ищейке.

      – У воды всегда холодно. А ты что, собраешься нас согреть? Это хорошо…

      – Ага. Вам повезло. – Ищейка вытянул пробку и плеснул содержимое фляги в одну из кружек.

      – Эй, парень, может, обойдемся без лишней скромности? – проворчал старик.

      – Сдается мне, скромностью тут и не пахнет. – Ищейка подлил еще немного.

      Следующая кружка предназначалась однорукому; чтобы взять свою порцию, ему пришлось положить копье на землю. Последним подошел мальчик и смерил Ищейку настороженным взглядом.

      Старик шутливо толкнул его локтем.

      – А мать разрешала тебе пить, малец?

      – Какое мне дело до ее разрешений! – буркнул он, стараясь, чтобы высокий мальчишеский голос звучал грубее.

      Ищейка протянул ему кружку.

      – Раз ты достаточно взрослый, чтобы держать копье, значит, достаточно взрослый, чтобы держать кружку.

      – Да, я взрослый! – отрезал мальчик, выхватил у Ищейки кружку и сделал большой глоток.

      От жгучего алкоголя его передернуло. Ищейка вспомнил, как сам впервые выпил: его тогда жутко тошнило, и он вообще не понял, чего хорошего люди находят в алкоголе. Его губы тронула улыбка. Однако мальчик решил, что смеются над ним.

      – А ты вообще кто такой?

      Старик неодобрительно цокнул языком.

      – Не обращай внимания. Он слишком юн, а потому считает, что уважение завоевывают грубостью.

      – Пустяки! – отозвался Ищейка.

      Он медленно наполнил свою кружку и отложил флягу на камни, чтобы выгадать время, убедиться, что он не сделает ошибки.

      – Меня зовут Крегг.

      Знавал он одного Крегга – тот погиб в горах в какой-то схватке. Ищейке он никогда не нравился, странно даже, что это имя пришло на ум. С другой стороны, решил он, имя как имя, не хуже любого другого. Ищейка хлопнул себя по бедру.

      – Вот, проткнули в бою при Дунбреке. Никак не заживет. Не гожусь я теперь для военных походов, не стоять мне больше в строю. Так что вождь отправил меня к вам наблюдать за морем. – Он устремил взгляд на воду. Темная поверхность серебристо мерцала в лунном свете и колыхалась, словно живое существо. – Впрочем, я не жалею. Стычек и драк я, честно говоря, повидал немало. – Хоть в этом не солгал.

      – Понимаю, каково тебе, – сказал однорукий, махнув культей перед носом у Ищейки. – Расскажи-ка, что там вообще творится?

      – Да все нормально. Союз по-прежнему торчит под стенами собственной крепости, пытаясь прорваться внутрь, а мы поджидаем их на другом берегу реки. Уже несколько недель ничего не меняется.

      – Я слыхал, некоторые парни переметнулись на сторону Союза. Говорят, что