Минус одна минута. Книга третья. Последняя земля. Галина Тимошенко

чтобы что-нибудь сотворить? Да они все добровольно приходят!

      – Не сомневаюсь, – ровным тоном согласился Зинин. – Я не про то.

      Стас картинно вздернул брови и саркастически вопросил:

      – Да? А про что же? Ты уж поясни, будь так любезен.

      Зинин покосился на него и усмехнулся:

      – Стасик, милый, все ведь прекрасно понимают: главный на Равнине – ты. Ты – единственный, кто может иметь все, что пожелает, и ни за что при этом не отвечать. Ты – тот, кто устанавливает правила. Думаешь, мало охотников занять твое место? Каждый же уверен, что был бы лучшим правителем, чем правитель действующий. Так было всегда, чему ты удивляешься?

      – Ты тоже в этом уверен? – недобро прищурившись, спросил Стас.

      Зинин развернулся к нему, вальяжно раскинувшись на диване:

      – А как тебе кажется?

      Какое-то время они смотрели друг на друга, но первым взгляд отвел Стас:

      – Кажется, что уверен, – подавленно проговорил он.

      – Правильно кажется, – кивнул историк. – Можешь не сомневаться.

      – То есть ты тоже хотел бы меня… убить? – Стас говорил бесстрастно, только опавшие и слегка подрагивающие уголки рта выдавали изобилие метавшихся у него внутри чувств.

      Зинин с некоторым облегчением выдохнул и расслабился, только сейчас поняв, какое напряжение владело им во время дуэли взглядами.

      – Ну, не так кардинально, конечно… Но я действительно уверен, что на твоем месте я справился бы намного лучше. Во всяком случае, без жертв и массового внушения.

      – Какого внушения? – немедленно насторожился Стас.

      – Да брось ты, – с досадой скривился историк. – Я же не идиот. И Буряк не идиот. Иначе с чего вдруг все жители Равнины стали бы таскаться в Совет по поводу и без повода? И с чего бы им вдруг всем приспичило просить у нас разрешения на каждый чих? Мы не знаем, как ты это сделал, но это ведь наверняка твоих рук дело, правда?

      – Ладно, проехали, – поморщился Стас. – Вернемся к началу. Ты хочешь сказать, что кто-то из здешних этой идиотской кровавой ванной мне угрожает?

      – Скорее, не угрожает, а информирует о своих намерениях, – пожал плечами историк. – Мне почему-то именно так кажется.

      – Ох, забавно дождик каплет… То есть они страстно благодарят, когда мы им что-нибудь разрешаем, смиренно принимают, когда мы им отказываем…

      – Вообще-то разрешает и отказывает Совет, в который ты не входишь, – флегматично вставил Зинин, рассматривая давно готовую к услугам кофеварку. – Может, все-таки угостишь кофейком?

      Стас, даже не услышавший реплику Зинина, сосредоточенно продолжал:

      – А сами в это время придумывают, как меня грохнуть?!

      Зинин тяжело вздохнул и решил обслужить себя сам. Он поднялся с дивана, подошел к кофеварке и, не оборачиваясь, спросил:

      – Сам-то кофе будешь?

      – Да вари уже! Буду, – с досадой отмахнулся Стас.

      Зинин аккуратно установил на нужное место две чашки, нажал нужную кнопочку и только потом продолжил:

      – Я