Гоните ваши денежки. Наталья Александрова

наблюдал за зданием музея. Наконец окошко в бельэтаже открылось, и оттуда высунулась женская рука с белым платочком.

      – Молодец Лолка! – вполголоса проговорил Леня и выбрался из машины.

      С задней стороны к зданию музея примыкал небольшой сквер, огороженный кованой решеткой. Леня ловко вскарабкался на нее и спрыгнул по другую сторону. У музейной стены он огляделся.

      Переулок за оградой был пустым и безлюдным, как земля в первый день творения.

      Леня закинул за спину сумку с инструментами, уцепился пальцами за кирпичную кладку и в два счета вскарабкался по стене к окну.

      В юности ему довелось освоить целый ряд цирковых специальностей. Он выступал в качестве фокусника-престидижитатора (этим красивым словом называются те, кто показывает карточные фокусы, а также достает из шляпы кроликов, букеты и другие предметы повышенного спроса), успел побывать воздушным гимнастом, акробатом и даже дрессировщиком мелких животных, главным образом собак и котов. Взобраться по кирпичной стене для него не представляло никакого труда.

      Пролезть в окно оказалось труднее. Это окно явно не было рассчитано на взрослого человека, даже такого спортивного, как Маркиз. Пыхтя и отдуваясь, он все же протиснулся внутрь и немедленно дал себе слово с завтрашнего дня ограничить мучное и сладкое, сократить потребление пива и прибавить несколько упражнений к ежедневной утренней зарядке.

      Дальше он спрыгнул на кафельный пол в музейном туалете. Здесь он отдышался, привел в порядок одежду и взглянул на часы.

      До начала основной части операции оставалось полторы минуты. Если совсем точно, минута двадцать пять секунд.

      В этот момент в коридоре послышались шаги.

      Леня быстро огляделся, успел захлопнуть окно и юркнуть в одну из трех туалетных кабинок.

      Шаги приближались.

      В туалет вошел охранник. Он дернул закрытую дверь, пожал плечами и зашел в другую кабинку.

      Донеслось журчание, дверца хлопнула, полилась вода из крана, и снова все стихло.

      До начала операции оставалось пять секунд. Четыре. Три. Одна.

      Секундная стрелка подошла к цифре двенадцать, но ничего не произошло.

      – Что же ты, Ухо? – пробормотал Леня.

      В этот самый момент до него донеслись резкий скрежет тормозов, оглушительный грохот и леденящий душу крик.

      Ленина реакция на эти звуки была странной: он облегченно вздохнул, улыбнулся, натянул маску кролика Банни и вышел в коридор.

      У входа в музей в это самое время происходило нечто ужасное.

      В паре метров от крыльца дымилась врезавшаяся в столб машина с покореженным капотом. Рядом с ней корчился тяжело раненный. Он еще подавал признаки жизни, даже пытался отползти подальше от места аварии, но его лицо и одежда были залиты кровью, а на тротуаре под ним расплывалось темно-красное пятно.

      Музейные охранники переполошились.

      Один из них, тот, что сидел внутри, распахнул дверь и подбежал к раненому.

      – Помоги… от машины, – еле слышно попросил тот. –