Бабье царство. Наталья Горская

грабель ударила экспериментатора по голове. Вызвали Скорую помощь, которая нехотя отреагировала только через час, да и не проехать ей через пути, так что пострадавшего пришлось тащить под да над составами, местами даже волоком.

      – Паач-чаму-у?! – сотрясал воздух чиновник и грозил кулаком, завидев потери уже в своих рядах. – Паач-чаму мост в таком аварийном состоянии, панимашь, а?

      – Бэ! – проворчал себе под нос начальник станции, почувствовав, что его сейчас заставят ответить и за крен Пизанской башни, и за разный прочий хрен. – «Пачаму» да «пачаму», разпачамукался пачамучка наш… Патаму, что всюду такие умники в кабинетах сидят. Первый раз в жизни вылезут за пределы Охотного Ряда и не понимают, куды они попали.

      – Он ужо двадцать лет в таком состоянии, касатик, – объяснила девяностолетняя бабулька Аристарховна, вылезая из-под вагона и переводя дух после преодоления экстремальной трассы из магазина домой. – Мы ведро чернил истратили, жалобы писавши. И в горком писали, и в райком, и в обком, и Ленинград жаловались, и в Петроград, и в Санкт с Петербургом плакались, и даже в Москву…

      – И в Париж с Лондоном тоже, – пошутил некий шалопай, спрыгнувший с площадки между вагонами самым нахальным образом.

      – В пяти экземплярах, как положено! – хохотнул какой-то подлец, выскочив из-под огромного стального колеса, как чёрт из табакерки.

      – …а мостик-то наш никак не починят. Ты скажи, милай, куды можно ащё написать, чтобы зашевелилось там, у кого нужно?

      – Пиши, бабка, сразу в Вашингтон, на деревню Клинтону, – сморкнулся в пальцы ещё один нарушитель, просочившийся между вагонами в обход всех требований техники безопасности.

      Тут чиновник попросил не тревожить соседей через Тихий океан: сами разберёмся как-нибудь. И пообещал лично заняться данным вопросом. Он стоял на перроне, пока с путей убирали разрезанный труп, почмокал губами, потянул носом неласковый холодный воздух, со снисходительной жалостью посмотрел на народ, который в наползающих сумерках валил валом с рабочей электрички в разной степени трезвости под и над привычными препятствиями. И, в конце концов, вымолвил на манер Наполеона над истекающим кровью князем Андреем после Аустерлицкого сражения:

      – Вот настоящая Россия.

      Удивительно, как хорош был в этой мизансцене! Voilа une belle mort.[1] Прям, хоть кино снимай. Этакий кривоногий император-коротышка во главе иноземного легиона, нежданно-негаданно очутившегося посреди чужой незнакомой страны и непонятным загадочным «нарродом». De beaux hommes![2]

      Величественность момента испортил кто-то из свиты императо… чиновника, язвительно прохихикав:

      – Да-а, хорошо иметь домик в деревне!

      Чиновник грозно посмотрел на шутника, отчего тот прикусил язык, а сам удалился в свой VIP-вагон.

* * *

      Что такое этот «ВЫП», Ульяна не знала. Но рекламу молочных продуктов, где звучала фраза про

1

Вот прекрасная смерть (франц.)

2

Славный народ! (франц.)