Доктор Ахтин. Игорь Поляков

мои, – говорю я вычурно, – вы обе правы, и ваш спор не имеет смысла. В нашей стране сейчас смертельно больной человек имеет право хотеть умереть, а врач не имеет право выполнить последнюю волю пациента. Если же закон об эвтаназии когда-нибудь будет принят, то это вовсе не означает, что врач будет обязан выполнить желание пациента. И главное – избавляя от боли умирающего человека, не посягаем ли мы на святое? И если уж мы говорим о жизни и смерти, то, что мы знаем об этом? Может, предсмертная боль дана человеку, чтобы он понял то, о чем всю жизнь не задумывался, а тот, кто умирает быстро и безболезненно, осознал истинность жизни давным-давно, и не нуждается в этом?

      – Вы о роли Бога в жизни и смерти? – спрашивает Вера Александровна. – Я не совсем понимаю, о чем вы говорите.

      – Я о человеческой душе, – говорю я и, чуть помолчав, продолжаю, – может, это необходимо для душевного равновесия человека, может, в этом истина. В конце концов, что мы знаем о смерти, кроме того, что мы изучали на патологической анатомии?

      – Вы что-то не о том, Миша, – скривив губы, говорит Вера Александровна.

      Я пожал плечами и отвернулся.

      Каким бы образом человек не умер, живые никогда не узнают, какая последняя мысль возникает в его сознании. Я знаю, что боль нужна для того, чтобы счастливым покинуть этот мир.

      13

      Человек может умереть сам от болезни или старости. Человека можно убить – быстро и безболезненно, или долго и мучительно. В любом случае это будет всего лишь разрушение внешней оболочки. Тело человека погибнет, а личность и жизненная сила канут в вечность, никоим образом, не послужив Богу.

      Тень покинет человека, имя сотрется из памяти, птица взлетит к горизонту, тело сгниет в земле.

      «Ах» для неба, труп для земли.

      Чтобы этого не случилось, необходим ритуал сохранения тела. Тогда двойник человека или Бога будет жить вечно в загробном мире. Так думали древние египтяне, создавая мумии и воздвигая пирамиды. И так я обставляю свои жертвоприношения, потому что уверен в том, что Богиня ждет меня в Тростниковых Полях.

      Я верю в это, и поэтому «кА» Богини пребывает со мной все эти долгие безумные годы. Её тело пребывает в сохранности в месте, которое я лично создал.

      Её имя хранится в моей памяти.

      Её тень живет в каждом движении моих рисунков.

      Её лик я вижу всегда, куда бы ни упал мой взгляд.

      Жертвы, которые я приношу своей Богине, послужат ей, приближая меня к Тростниковым Полям, где мы снова встретимся.

      В этом мире теней после моих жертвоприношений становится чуть темнее, что так прекрасно для меня. Во тьме больше шансов почувствовать её рядом, – тепло руки и тихий голос. И чем больше я принесу жертв, тем ближе я буду в своих бессонных ночных видениях к ней. И придет момент, когда не будет необходимости рисовать Богиню – я встречу её на длинном пути к миру и спокойствию. Главное, не торопиться, чтобы число жертв было достаточным, а я мог служить Ей. И пусть моя миссия растянется на всю жизнь, – дорога