Танец мотылька. Диана Билык

раскрошится от напряжения.

      – Медди?

      Дергаю плечом.

      Пальцы тянутся к гардине. Приоткрываю тонкую ткань и смотрю на улицу: широкий двор, внизу ряд машин на парковке. Тетя Варя спешит в магазин, прячась от полуденного солнца под кленами. Вижу вход в соседний подъезд и меня прошибает током – ненавиж-жу-у. Но там, возможно, осталась крупица той старой жизни. Там доказательство того, что я не спятила. Придется сделать этот шаг, рано или поздно. Придется встретиться с ним.

      Рука Марка ложится на спину. Он подошел так тихо, что я подпрыгнула от неожиданности.

      Задерживаю дыхание.

      Резко оборачиваюсь и, не выпуская из пальцев кристалон¹, перегораживаю пространство между нами прозрачной пеленой. «Муж» не удивляется, не меняет выражение лица. Медленно отодвигает преграду и продолжает наступать. Я слышу, как щелкают застежки на карнизе, и невесомая гардина падает вниз.

      – Ну, хватит уже, – шепчет Марк. Его бархатистый голос вводит меня в ступор. – Мы дома. Все в порядке. Ты до сих пор обижаешься? – смотрю на его громадную грудь, упираясь пальцами в упругие мышцы, и пытаюсь отодвинуться. От шока не могу говорить.

      – Я ничего не помню, – бормочу, делая шаг в сторону.

      Марк зеркалит мое движение. Тюль тянется за моей ногой и обматывает лодыжку.

      – Что ты такое говоришь? – «муж» вцепляется пятерней в волосы на затылке и пытается склониться надо мной.

      – Отпусти…те! – голос ненатурально скрипит.

      – Вик, что ты, как дикая? – смеется мужчина.

      Я отстраняюсь, ткань гардины натягивается сильней, одна часть остается под подошвами Марка.

      – Не касайтесь меня.

      У «мужа» округляются глаза, брови ползут вверх, губы сжимаются в тонкую полоску. Солнце освещает его змеиную улыбку и прищуренный взгляд. Это не может столько раз казаться: у него сияют глаза. Светятся, как лампочки. Невероятно!

      – Хороша комедия. Поигралась и хватит.

      – Я не шучу, – еле выговариваю, не отрывая глаз от его синих радужек.

      – Почему в больнице не сказала? – Марк подтягивает край гардины и наматывает ее на руку, не позволяя мне отодвинуться, после чего нога окончательно застряет.

      – Думала, что пройдет, – оправдываюсь.

      Начинает колотить, хотя на улице летний зной. Мне до смерти страшно.

      – И?

      – Не прошло, как видишь… те.

      – Твою ж… – Марк меняется в лице. На секунду мне кажется, что нет синих глаз: они наливаются теменью, шрамы разглаживаются и спадает отечность, которая и так за эти дни стала почти незаметной. Но лишь на секунду.

      Я, наверное, сошла с ума.

      Вольный долго смотрит, как зачарованный. Все еще держит гардину, а я не знаю, как поступить дальше. Возвращаться в больницу у меня нет ни малейшего желания.

      – Я не замужем. Это ошибка.

      – Что?!

      – Я помню другую жизнь: без тебя. Другую. Я жила одна! Всегда!

      – А как же это? – Марк показывает на кольцо, в точности повторяющее мое, только в диаметре больше.

      – Я

1

Одна из разновидностей органзы. Полупрозрачная ткань, но она гораздо мягче, тоньше и легче последней.