Сделай мне ребёнка. Наталья Баклина

докеров в порту, якутская делегация в мэрии и открытие областного первенства по художественной гимнастике. Едут…, – и Кеша стал называть фамилии корреспондентов, кто куда едет, в общем-то распределяя остальных вполне логично, попадая в специализацию и в квалификацию корреспондентов.

      – Сегодняшний выпуск веду я. Вопросы есть? Нет? Тогда приступайте.

      Раздражение из-за Прянишникова Натку не отпустило даже после планёрки. Она пошла на крыльцо вместе с Диной, постоять рядом, пока та курила, и теперь кипела от негодования:

      – Нет, ну каков гад, а? Ну ведь специально засунул меня к этим детям, назло ведь!

      – А зачем ты его стала задирать? – невозмутимо выпустила дым Дина. – Он ведь впервые в жизни начальник, волнуется, а ты ему вроде как по носу щёлкнула.

      – Да накатило на меня! Развалился в степновском кресле, про либидо рассуждает, прыщами своими светится, щёки в горох. Интересно, как он в эфире работать собрался? Это не ваш «Курсив» на уличных подводках на средних планах записывать. В павильоне ведь такие камеры стоят – каждую пору на лице видно. У него же каждый прыщ на экране расцветет во всех анатомических подробностях. Нет, ну кто бы мог подумать? Журналист ведь неплохой и невредный всегда был. А тут – дисциплина, кто в доме начальник! Противно!

      – Противно будет, если Анжелу на совещание про рыбу отпустить. На тебя накатило, а бедной девушке отдуваться. И мне вместе с ней – кто сюжет в «Курсив» сделает?

      Дина придавила подошвой окурок и решила:

      – Поеду-ка я сама на рыбу, пойду Кешу уговорю.

      От Анжелы действительно было бы глупо ждать внятного сюжета. Она почти год проработала диктором в студии, читала коммерческие объявления про яблоки и куриные окорочка. Отличалась ангельской внешностью, приятным голосом и полным отсутствием каких-либо знаний в хорошенькой головке. Про знания выяснилось, когда на студии сократили должность диктора, и Степнова перевела Анжелу корреспондентом отдела информации. Максимум, на что та оказалась способна – рассказать о клумбах на улицах и о последнем школьном звонке. Да и в этом случае Степнова, морщась, переписывала почти все Анжелины тексты и придирчиво отсматривала перед эфиром её сюжеты.

      С детской выставкой Натка справилась уже к четырём часам, и отсняв, и написав сюжет. Отнесла в машбюро, чтобы напечатали, принесла на вычитку новому начальству и теперь ждала, пока Кеша вычитывал её текст с демонстративной придирчивостью. «Интересно, с чего это всё-таки Прянишников решил в ведущие податься? Славы, что ли, жаждет?» – думала она беззлобно. С заданием про выставку Кеша невольно оказал ей услугу. Голова, занятая Генкиными похождениями и измученная переходом с московского на северское время, – семь часов разницы, не шутка, – всё равно не смогла бы выдать ничего качественного на серьёзную тему. А так, детское прикладное творчество, юные Левши и Марьи-искусницы, праздник фантазии и смекалки – сюжет она придумала, не напрягаясь. Ещё и лирики подпустила, изобразив эдакое эссе на