Колония. Роман-утопия. Станислав Март

были дороги, но бессмысленны с точки зрения здравого смысла. Зато внуки их обожали. Любили бывать в их огромном загородном доме, получать от них гигантские коробки по случаю дня рождения или приуроченные к праздникам, ездить с ними на отдых.

      И сейчас создавалась опасная ситуация, когда Михаил мог потерять второго сына. На этот раз не вследствие смерти, а просто из-за отдаления. Бабушка уже закидывала свои сети, Марина в них уже очутилась… Что он мог предложить жене и сыну? Квартиру, в которой повесился Слава? В которой даже ему находиться было не по себе? В голове у Михаила внезапно прояснилось. Отупляющая боль от страшного события отошла на задний план, и взамен ей со всей очевидностью и наглостью заняла трон мысль о том, что надо смириться и жить дальше, пускай страдая, пускай с надломом, но жить. Вот только похоронить Славу…

      Лёха ушёл через полчаса. Игорь долго смотрел в светящийся (он попросил не включать лампу до самой темноты) дверной проём, через который он вышел. И думал. Света так и не навестила его. Не привела Димку. И ладно, пусть – он не жаждал увидеть её, да и потом не надо видеть отца в таком положении, но ведь она руководствовалась совершенно иными соображениями. Она теперь была рада, что смогла победить. Суд он пропустил, Вадик помочь ему больше принципиально не мог, так что сын должен был остаться у жены. Уже бывшей. Правда, она получила лишь разбитое корыто, но отныне она станет вытягивать из него деньги на Димку, разумеется. И эти двуличные, лживые, гадкие и мерзкие ухищрения возымеют своё действие. Он будет платить. За то, чтобы повидаться с сыном, чтобы сводить его погулять, чтобы свозить его отдохнуть, чтобы купить ему новую безделушку. Он будет содержать её ради Димки. От всех этих мыслей на душе скребли кошки. Игорь осмотрел видимую часть своего тела. Скверно. Он уже двигал руками, говорил, но одна нога была в гипсе, а вторая отчего-то не подчинялась. И вроде казалось, что он шевелит ею, но никакого эффекта не наблюдалось. Еле заметно подёргивалось покрывало – и всё. В палату вошла уже знакомая медсестра.

      –Ирина Андреевна, – обратился к ней Игорь, – Скажите, что у меня с ногой?

      –Она сломана. В гипсе. Вы же сами видите, – медсестра подкатила столик с едой поближе к нему.

      –Нет. Я о другой. Что с ней?

      –Всё нормально, – Ирина Андреевна спрятала глаза, – А вас что-то беспокоит?

      –Да. Она не двигается.

      –Такое бывает. Нечасто, но…, – медсестра собралась уже покинуть его, – Остаточное явление.

      –Как это?

      –Нуууу, – протянула она и встала в дверях, чтобы не видно было её лица, – Ей как бы чудится, что она ещё в аварии – зажатая в разбитой машине. Вы посылаете ей сигналы, а она не может должным образом отреагировать. Но это пройдёт.

      –Скоро?

      –Как знать? У каждого человека свои особенности организма. Когда она поймёт, что больше её ничего не сдерживает, она вернётся в норму.

      –Вы мне это обещаете?

      –Нет. Лучше спросите врача. У него квалификация и диплом. А я – простая медсестра. Я ничего обещать не могу.

      –Спасибо вам Ирина Андреевна.

      –Не