«Мы одной крови». Десант из будущего. Юрий Валин

шел «Штуг» лейтенанта Сартио. Наводчиком в этом экипаже был сын командира дивизии – восемнадцатилетний капрал Олаф Лагус. Мимо советской пехоты штурмовым орудиям удалось проскочить, и головная машина как-то внезапно оказалась среди расположившихся по обе стороны от шоссе танков противника. Очевидно, русские не ожидали столь стремительной атаки: среди невысоких елочек темнели неподвижные туши изумленных Т-34-76[34]. Лейтенант Сартио взвизгнул по ТПУ[35] – самоходка развернулась поперек шоссе. В окуляре прицела возник борт «тридцатьчетверки». Команда, выстрел… До танка противника пятнадцать метров – звук удара слился с грохотом выстрела. «Русский» вздрогнул, на башне подпрыгнула крышка люка – изнутри неохотно потянулся дым, тающий в сумраке белой ночи. «Штуг» лейтенанта Сартио лязгнул гусеницами, довернул – до следующей машины противника оставалось метров сорок – «стоп» – «бронебойным» – «готово» – «огонь!». Попадание… Обнаружены еще «тридцатьчетверки» – все машины в таком же необъяснимом параличе застыли в глубине ельника…

      Выстрел, выстрел, выстрел… Два попадания… Шедшая второй самоходка старшего сержанта Хюютиайнена подбивает еще одну советскую машину. Бог помогает смелым – русские словно ослепли…

      …Практически так и было. Проспали. Изматывающий марш, изобилие мин и противотанковых заграждений, атаки с ходу, нащупывание практически невидимых огневых точек финнов, и главное, жуткая духота. Сейчас машины стояли пустыми, танкисты спали на брезенте, на свежем воздухе, не обращая внимания на близкую грызню пулеметов в лесу и закутав от комарья головы. Кто ж думал-то…

      …Уходят в блеклое небо обрывки трассеров, дым, сгущаясь, застилает истерзанный гусеницами ельник, в этой смолистой густой пелене тенями смутными прыгают на броню фигуры в комбинезонах и замасленных гимнастерках. Вот проваливается головой вниз в башенный люк командир машины… Двигатели еще молчат, лишь жужжит электропривод, разворачивая башню: а там, на растрескавшейся полосе шоссе ерзают низкие силуэты «штугов». Бронебойным… – на!!!

      …Полуслепые машины колотят друг друга в упор. Две минуты? Десять? Выбито шесть «тридцатьчетверок», да и взвод ухоженных «штугов» в считаные мгновения стал грудой уже не способного стрелять, едва двигающегося металла: на самоходке лейтенанта Сартио разбито орудие, в машину Хюютиайнена влепили снаряд с двадцати метров… Как ни странно, экипажи еще живы…

      В чаще леса яростная стрельба, взрывы мин и гранат: егеря 3-го и 4-го батальонов, атаковавшие лесом, встретили яростное сопротивление – бойцы 219-го минометного полка русских живо организовывают круговую оборону и держатся стойко. В завалах сосновых стволов и наскоро вырытых окопчиках вскипают краткие рукопашные схватки – и финны отброшены. Времена, когда егеря с «пуукко»[36] да всякие там автоматчики-«кукушки» казались мистической жутью карельских лесов, давно миновали…

      …Подбит еще один «штуг» первого взвода. Командир роты отправляет вышедшие из строя машины в тыл, их место занимают

34

В авангарде наших частей находились Т-34 из 186-го отдельного танкового полка и несколько самоходок из 1222-го самоходно-артиллерийского полка.

35

ТПУ – танковое переговорное устройство.

36

«Пуукко» – «финка», традиционный североевропейский нож.