Тёмный. Юлия Трегубова

может подтвердить?

      – Никто, наверно. Я один был. – И, чуть, подумав, добавил: – Можно у консьержки спросить. Она всех знает.

      – Это мы обязательно сделаем, – кивнул мужчина. – А какие отношения были у вашей жены с убитым?

      – Да нормальные. Теплые. Он помогал нам часто.

      – Как помогал?

      – Да по мелочам и… вот в квартире разрешил пожить. Да что случилось-то? Что с Мариной? Она ранена?

      Сердце бешено заколотилось. Герман судорожно пытался разгадать – что же произошло?

      Гость молча смотрел на Германа и не торопился отвечать на посыпавшиеся вопросы.

      – Ваша жена не ранена, она в больнице. Больше я ничего не знаю. Думаю, с вами скоро свяжутся.

      После непродолжительной паузы Кравцов продолжил:

      – Так из-за чего, говорите, ссора у вас произошла?

      – Да потому что она… – Герман хотел было выпалить наболевшую обиду, но тут же осекся и замолчал.

      – Ну-ну, продолжайте. Что она?

      – Да какая разница? – Герман вдруг вспылил. – Какое это имеет отношение к случившемуся?

      – Позвольте это нам решать. К тому же, если это не имеет никакого отношения, тем более нечего скрывать.

      – Скрывать? – переспросил Герман.

      Мужчина смотрел ему в глаза и ждал. А Герман подумал, что, должно быть, выглядит сейчас неимоверно странно, увиливая от вопросов. Не хотелось бы, чего доброго, чтобы еще его заподозрили бог весть в чем.

      – Да ничего я не скрываю, – начал оправдываться Герман, – просто ссора и ссора. Кому она может быть интересна?

      Но, ощутив на себе пристальный взгляд оперативника, он все-таки продолжил:

      – Марина не сказала мне, что брала дни без содержания.

      Мужчина покачал головой и что-то начеркал на бумаге.

      – Когда брала?

      – Да вот на днях.

      – А вы как узнали?

      – Совершенно случайно – зашел к ней на работу, мне и сказали.

      – Угу, – хмыкнул мужчина и в задумчивости потер подбородок.

      Последовавшая череда вопросов совсем сбила Германа с толку. Гость интересовался всем: и где Марина работала, и как они познакомились, и что сказала в тот вечер, и какими-то мелочами вплоть до того, правша она или левша.

      – И у кого она жила эти дни? – наконец спросил оперативник.

      – Не знаю, – пожал плечами Герман.

      – Вы не пытались ее отыскать?

      Герман чувствовал себя глупо, словно он не преподаватель серьезного учебного заведения, а неопытный мальчишка, которого сейчас будут отчитывать за какую-то шалость.

      – Нет, – промямлил Герман.

      – Ну а с Папандреудисом они насколько были близки?

      – В каком смысле? – не понял Герман.

      Полицейский испытующе посмотрел на Германа. В его взгляде читалось не то удивление чистой наивности допрашиваемого, не то тень недоверия.

      – В прямом. Может, вы что-то замечали необычное в их отношениях?

      – Необычное? Да нет… Они близки, конечно, были. Константин же дядя. Он, как отец, все время ей помогал, опекал ее.

      – Опекал,