Дневник Петра Николина – ученика иркутского егеря Кузьмы Даниловича Хмелева. Анна Коваль

министерские отряды егерей-охотников, отстреливающие наиболее опасные виды диких нечистиков.

      Можно также сказать, что известны случаи, когда некоторые, по словам деда Кузьмы «оригиналы», а по-моему так просто – дураки, заводили заболотников в своих садах и парках, вместо сторожевых псов. Конечно, для этого нужно было развести приличную сырость – например, круглые сутки не выключать поливочную систему или устроить какой-нибудь неглубокий водоем, а проще – вкопать в землю огромную емкость и наполнить ее гнилой болотной водой.

      Сторож, конечно, из заболотника неплохой. Стоит слуху об этом нечистике, поселившемуся на территории того или иного помещичьего особняка или городской дачи, пойти по округе, как воры, всех мастей и категорий, обходят эту дачу или особняк стороной, но случалось и так, что даже хорошо выдрессированный и натасканный заболотник, не обращал никакого внимания на ораву воров и разрывал в клочья собственного хозяина.

      Написав о заболотнике, я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Небо уже начинало светлеть, ночные нечистики потихоньку расползались по своим норам – осинники, покидающие свои норы к полуночи и заявлявшиеся на крестьянские огороды воровать сладкую морковь и репу, уже уползли в ближайшую осиновую рощу, в которую местные бабы ходят собирать грибы.

      Зеленолицые Потешники, (Потеши) хохотавшие всю ночь напролет на высокой крыше двухэтажного дома купца 1 гильдии Иващенко Никифора Терентьевича, не давали спать его красивой и весьма дородной супруге Матрене Ильиничне, отчего Никифор Терентьевич (почетный гражданин стольного града Москвы!) не единожды за ночь выходил на улицу и ругал Потешников последними словами, заставлял своего холопа Митяя пугать нечистиков особыми трещотками и пугалищем – толстопузым страшилищем, одетым в старую рубаху Никифора Терентьевича, в его старые же штаны и картуз и вооруженным морковным ружьем —пукалкой.

      При виде пугалища Потешники бесновались пуще прежнего – истерично хохотали и визжали, носились по крыше, показывали Никифору Терентьевичу и его холопу свои длинные языки и срамные места, едва прикрытые редкой зеленой шерстью.

      От подобного зрелища Никифор Терентьевич багровел лицом, топал ногами и приказывал палить по нечистикам из настоящего боевого ружья, подаренного ему на 50-летний юбилей другими почетными гражданами стольного града Москвы – купцами 1 и 2 гильдии Перепелкиным Иваном Силычем и Кузькиным Павлом Григорьевичем.

      Дюжий холоп с большим рвением принялся палить по Потешникам, вдребезги разнося дорогую красную московскую черепицу. Потешники на выстрелы не обращали никакого внимания.

      Я знал, что для того чтобы изгнать Потешников, достаточно поймать одного из них и выкупать в ивовом, осиновом или липовом корыте. Корыто должно быть окрашено матурой (красным красильным корнем), а затем сожжено в печи. Причем жечь корыто надо на Зимнюю Матрену – 9 ноября, ровно в полдень.

      Купание