Гонка по черной полосе. Андрей Михайлович Глущук

кто сказал, что жизнь во мне разочаровалась? Я повторил подвиг легендарного Колобка: и от мальчиков ушёл и от Димы ушёл. А то тебя, пухлая Илона, и подавно уйду!»

      Четыре километра вокруг трех кварталов вылились в двадцать минут непрерывного движения, ведро пота и прекрасное расположение духа. Хотелось шалить и флиртовать. Но, флиртовать было не с кем. Зато шалить…

      Три плаща, покачивая цветными головами, удалялись от дома по маршруту, который Валера только что замкнул на круг. Серая Toyota стояла у обочины спокойно и лениво, будто это автостоянка и место оплачено на месяц вперед.

      Валера выскочил на проезжую часть, чуть добавил темпа и легко вскочил на взлетно-посадочную полосу капота. Бугор крыши салона лишь взвизгнул под резиной подошв кроссовок. Пачкать багажник Валера не стал. Не из эстетических соображений. Очень хотелось увидеть выражение Диминого лица. Он довольно ловко спрыгнул напротив водительской дверки и постучал в стекло. Тонированный триплекс с приятным гудением пошёл вниз. Валера, смакуя предощущение близкого триумфа, приготовился произнести что-нибудь вроде «Стратегическое планирование бизнеса не заказывали?!»

      «Эх, сюда бы снигиревский цифровик!» – успело пронестись в его голове до того, как стекло ушло в дверку полностью, и из салона вывалилась красная от возмущения физиономия. Выражение физиономии было именно то, на какое рассчитывал Валера. Вот только лицо было другое. Незнакомое было лицо.

      – А где Снегирь? – скорее от растерянности, чем от любопытства спросил Валера.

      – Какой снегирь, чмо? Май месяц! – дверка, похоже, мешала хозяину автомобиля вести просветительские беседы и он её открыл. Открыл и вышел. Весь. И Валера понял, что жизнь его, действительно разлюбила. Совсем и навсегда. Потный красный кулак вылетел откуда-то слева, снизу, что казалось невероятным, учитывая двухметровые габариты бойца. Часть лица из-под удара Валере увести удалось. Реакцию журналиста хвалили многие спортсмены. Но похвалы – похвалами, а кулак – кулаком. Челюсть и ухо попытались отбить удар, но потом передумали: приняли энергию потной кувалды, поглотили её и вместе со всем телом рухнули на асфальт.

      – Снегиря ему захотелось! – здоровяк нагнулся над Валерой и закрыл полнеба.

      – Подвинься, солнце не вижу. – сквозь нокаут попробовал пошутить Валера.

      – Ты псих… – уже без прежней энергии поставил диагноз здоровяк.

      – Нет, журналист. – выдохнул Валера и закрыл глаза.

      – Слышь, журналист, – кто-то трепал его по щеке. – Я тебя не зашиб?

      Валера открыл глаза и увидел солнце. У светила было большое красное и потное лицо. «Вот откуда пошло выражение Красно Солнышко!» – догадался он. Судя по выражению лица, Красно Солнышко было взволнованно.

      – Я говорю: я тебя не зашиб?

      – Нет, ты меня убил…

      Солнце вымученно улыбнулось.

      – Нет, правда, нужен снегирь –