.

ни ласкового, ни грубого. Она умела только приносить воду и одевать, а также играть, когда требовалось. Эльза прозвала ее своей тенью, потому что она и правда походила на серую тень, которая иногда просачивалась во все щели, но почему-то не успевала воплощаться в реальности – Ильзу просто никто не успевал замечать.

      – Ваша милость! – воскликнула леди Эдмон.

      Отец семейства, заметив серебряные плащи, согнал жену и детей к деревянной крыше полуразрушенного навеса. Леди Эдмон вылезла из носилок и опустилась на колени.

      – Медведь, – громко сказала Эльза.

      – Медведь?

      – Я хочу медведя!

      – Он же…

      Дочка рыбака уронила игрушку на траву. Ильза увидела оторванное ухо и грязную куртку мишки. Сын-подросток хотел вырваться, но рыбак шепнул:

      – Тише!

      – Медведь! – повторила Эльза и отправилась к Ильзе.

      – Зачем вам медведь? – Ильза подала голос и получила подзатыльник от леди Эдмон.

      – Принесите Ее милости медведя, – приказала старшая нянька гвардейцу.

      Стражник разрубил и без того дырявую сетку, зашел в песчаный двор и подцепил кончиком шпаги столь желанную игрушку.

      Дочка рыбака всхлипнула. Её грязноватые губы задрожали. Подросток не терял надежды вырваться из объятий отца. Женщина отвернулась… Рыбак крепче обнял свою семью и облегченно выдохнул, когда разряженная процессия скрылась в лесу.

      Тогда брат девочки подбежал к сетке, теперь валявшейся на земле среди травы, камней и песка. Эльза покачивалась в носилках леди Эдмон, гладила медведя и отчетливо слышала суровый голос сына рыбака:

      – Ведьма!..

      Эльза очнулась. Тильда по-прежнему сидела возле нее на стуле. Как папа. В том, другом мире. Эльза вдруг засомневалась: что есть настоящее для нее? Улыбка Тильды и голубая лента? Или заботливый голос отца и отобранный у дочки рыбака медведь?

      Седой был у окна. Он сложил руки за спиной и зачем-то глядел на безоблачное небо.

      Тильда прикоснулась к Эльзе. Девочка увидела себя в саду. Папа учил ее кататься на игрушечной лошадке.

      – Я не дочь правителя более? – спросила Эльза и в очередной раз оттолкнула Тильду.

      – Браво, девочка! – воскликнул Седой.

      Женщина покачала головой. Эльза заплакала. Тильда обняла ее.

      – Тише, тише!

      Седой крепче сжал кулаки. Не поворачивался. Эльза пожелала узнать, кто он. Ответ пришел сам.

      – Эльза, я навещала тебя во сне, я наблюдала за твоей жизнью, я видела, как ты росла. И мне было больно смотреть, когда ты грубила Ильзе или по твоей просьбе отец наказывал невиновного. Эльза! Смотри на меня! Ну же!

      – Будет тяжело, девочка, – хриплым голосом вещал Седой. И повернулся. Бледно-черные глаза уставились на Эльзу. – Постоянный звон в голове… Ох…

      – О каком звоне он говорит?

      – О голосах людей…

      – Звон