Живая Академия. Витамина Мятная

рь – тюрьма для добровольного заточения. Тела их свободны даже в застенке, а души держит в своих руках сама смерть. У каждого из них свое прошлое, но у всех одно будущее и одна-единственная надежда найти свою истинную любовь.

      Имя этой темницы – Мертвая Академия. Место, где обучаются жизни. Дом для сотен некромантов-мертвецов.

      НОВОЛУНИЕ.

      Я звала, но в этот раз никто не появился. Я старалась уснуть, но вскоре поняла: без Демона сон не приходит. Без него тоскливо, холодно, одиноко. Он нужен как воздух, как пища, как жизнь. Оставаться в ледяном гробу, в пустой и гулкой башне с покосившейся протекающей крышей выше моих сил.

      Закутавшись в одеяло, в ночной рубашке и босиком я вышла из башни на поиски.

      Коридоры академии безлюдны. Адепты завалились спать пораньше. Время от времени, остановившись, я закрывала глаза и прислушивалась к далекому зову. Он вел меня. Но звук был не такой, как колыбельная, напеваемая вампиром, а резкий, отрывистый, похожий на крик. Будто кто-то выл в ночи от боли, от тоски, пожираемый изнутри отчаянием и безнадегой.

      Лестница вела вниз в подземелья. Старый монастырь хранил в себе заброшенные кельи первых магов-некромантов, поселившихся в этом месте. Бесчисленные темные коридоры, извилистые катакомбы, глухие каменные мешки и где-то там, в темноте крик, зов, что тянул меня, призывал и влек.

      Хотелось побежать, найти и обнять. Прижать к себе, согреть. Успокоить, дать надежду, сказать, что не все еще потеряно, мы вместе, я рядом.

      Крик стих, воцарилась тишина, только звук дыхания во тьме и глухой шелест капающей воды.

      Внизу подвал, темный и мрачный. Сырые ступени холодили босые ноги. Осторожно спускаясь, я зажгла крошечный огонек пламени, все, на что способна. В ответ на желание света на стенах начали сами собой вспыхивать факелы.

      Мне ничего не оставалось, кроме, как идти вперед. Провожаемая вспышками, я вступила в настоящий лабиринт ходов и комнат.

      Меня вел зов.

      В конце очередного коридора тупик. Дальше хода нет. Его преграждает нагромождение, вмурованное в стену. Рваная решетка с кривыми погнутыми прутьями, неровно, криво сваренная из кусков. Из толстых железок вовнутрь торчат острые кованые шипы.

      Я подошла к странному сооружению, провела пальцем по опаленному металлу. Кожа испачкалась копотью и гарью. Под снятым слоем пепла оказался заговоренный метал из магической руды с микроскопическими сверкающими кристалликами. Такую неприступную дверь не взломать, не выдавить магией, не повредить чарами.

      Я всмотрелась внутрь. За решеткой непроглядная тьма, мрак и гулкая бездна.

      Свет догнал меня. За спиной вспыхнули факелы, еще несколько совсем рядом и еще – у самой решетки, преграждающей вход. В помещении, которое я тщетно пыталась разглядеть, послышались скрип, лязганье металла и плеск воды. Глухо загудело, потом по подземелью пронесся свист нагнетаемого воздуха, и яркая вспышка озарила все вокруг. В канавах, грубо выдолбленных в полу, горел призрачный огонь.

      Линии и разломы складывались в очертания. Прослеживая их глазами, я считывала знаки. Это была огромная печать. Она сдерживала, усыпляла, замораживала и обездвиживала умертвие, одновременно поглощая его силу и питаясь ей. Я различила с десяток редких подавляющих заклинаний для нежити. На дне подвала таилась пентаграмма-монстр, убийца мертвецов.

      Я вздрогнула. Все это походило на хищного паука, притаившегося во мраке в паутине, ожидающего свою жертву. Заклинания работали, слышался гул, который усиливался.

      Я задалась вопросом: кто добровольно шагнет в подобный капкан и зачем? Наверно, эта магическая тюрьма используется для опальных некромантов и особенно кошмарной нежити. Но голос Демона привел меня сюда, я не могла ошибиться, это был его вампирский зов, его я не спутаю ни с чем. Может, у адептов здесь ночная курсовая работа?

      Мой взор скользнул дальше и задержался на алтаре посередине пентаграммы-ловушки. Взгляд остановился, тело окаменело. Глаза больше не видели пылающих чародейских знаков, я не могла отвести их от черного камня.

      Пара.

      Отчетливо видна с моего места у преграждающей дорогу решетки. Сплетенные тела. Его рука на ее бедре. Их тела покрыты капельками пота, сверкающими в свете пылающих факелов. Испарина, как янтарная пыль, покрывает прижатые друг к другу фигуры. Тени колышутся на бледной алебастровой груди ундины, которая ритмично вздымается, как будто девушка только что бежала.

      Знакомые очертания второй фигуры, бледная кажа, копна черных спутанных волос и спина со шрамом в форме звезды.

      Мышцы пошевелились, дернулись, вампир приподнялся, вздохнул. Откинул с лица волосы.

      Издав тонкий призывный вздох, ундина встала и положила голову на плечо Демона, не давая ему подняться.

      Глаза русалки смотрели прямо на меня, зрачок в зрачок. Прижимаясь щекой к бледному плечу, она медленно улыбнулась, рука ее накручивала на палец прядь черных, как смоль, волос.

      Первая мысль, которая пришла мне в голову, была: «Я сама их мыла, а она трогает