Сочинения. Том 2. Иду на грозу. Зубр. Даниил Гранин

не желали иметь дела с новой формулой и новыми идеями и которых приходилось уговаривать, и наконец они брались и начинали загрублять и упрощать, перекидывать от изоляционщиков к вакуумщикам, от них – конструкторам, постепенно воплощая все это в медь, стекло, электроды. И в результате получалась какая-нибудь крохотная лампа или усилитель. А через несколько лет уже тысячи таких ламп шли по конвейеру, отданные во власть цеховых технологов, мастеров, в быстрые руки девушек-монтажниц, из которых никто понятия не имел об этой скучного вида тесной комнате, откуда все началось, где зарождались истоки будущих рек, новые идеи и физические законы.

      Когда теоретики уходили, Крылов осторожно вступал в опустевшую комнату, подходил к рыжей доске, испещренной уравнениями, вздыхал.

      Кто он – экспериментатор или теоретик?

      Он доказывал себе, что экспериментальная работа – самое главное. Приборы – это орудия, которыми человек впервые прикасается к тайнам природы. Важно добыть факты. Идеи сменяются, факты остаются. Факты – вечная ценность.

      Он медленно спускался к себе в лабораторию, покидая этот недоступный, чистый мир холодной мысли, свободный от рубильников, проводов, погрешностей гальванометра.

      Постепенно он начинал испытывать угнетение от властной нетерпимости Аникеева. Сила ума Аникеева подавляла, связывала. Рядом с ним думать было невозможно. Все равно, думай не думай, он заставит всех мыслить по-своему. Он насильно вколачивал свои соображения, их убедительность исключала всякие другие поиски.

      На Октябрьском прослышали, что у Аникеева получаются обещающие результаты по исследованию разряда. Гатенян приехал в институт, и Крылов свел его с Аникеевым. Гатенян хотел заложить аникеевскую разработку в проект новой аппаратуры для линий передач. Крылов был счастлив, что хоть чем-то может помочь своим, но Аникеев встретил главного конструктора холодно.

      – Чудеса, – сказал он, – разве на вас нажимают? Делайте, как делали. У нас еще все в тумане, кто вам наболтал? – Он подозрительно взглянул на Крылова.

      – Мы весь риск берем на себя, – сказал Гатенян. – Мы верим, что у вас все получится.

      Аникеев раскланялся.

      – Спасибо. Но вам-то что за выгода? Вы же производственники, вы должны противиться внедрению нового, а вы хватаете из рук недопеченное. Так не бывает. Это ж беспорядок.

      Главный натянуто улыбнулся.

      – Конечно, если у вас сорвется, получится беда, но еще большая беда, если мы будем выпускать аппаратуру образца сороковых годов. – Он развернул перед Аникеевым схемы аппаратов, применяющихся на опытной линии.

      Аникеев поморщился.

      – Да, это, конечно, тухлятина. Но подождите, пока мы отработаем.

      – Невозможно.

      – Пообещай вам, так вы в полной надежде начнете перестраивать производство.

      – Факт, – сказал главный. – Будем готовить участки для малых выключателей: отливку трубок наладим.

      Аникеев поехал с ним на завод, вернулся оттуда расстроенным,