Сказка о принце. Книга первая. Алина Равилевна Чинючина

сыч! – не выдержала Вета. – Ему дай волю – он закроет театры и наоткрывает тюрем, – повторила она слова Патрика.

      – Вета, – нахмурился граф, – это совершенно не твое дело. Ты больна – ступай к себе. Лишнее волнение не пойдет тебе на пользу. И не переживай, скоро все разъяснится.

      Грохнув дверью, Вета вбежала в свою комнату. Она швырнула на туалетный столик носовой платок, упала на кровать и залилась слезами.

      * * *

      – … таким образом, ваше высочество, у нас к вам только один вопрос. Зачем вы это сделали?

      – О Господи, – с досадой сказал Патрик. – Сколько раз повторять вам – я не виновен!

      – Ваше высочество, мы не спрашиваем вас о наличии вины. Вам был задан вопрос: зачем вы устроили покушение на особу короля?

      – Я этого не делал.

      – Вы понимаете вопрос, принц? Делали – не делали, речь не о том. Вопрос – зачем?

      – Я этого не делал.

      – Кому еще вы высказывали свои намерения?

      – Какие именно?

      – Намерения в покушении на жизнь короля.

      – Не было у меня таких намерений.

      – Кому?

      – Никому.

      – Иными словами, вы утверждаете, что спланировали все в одиночку?

      – Я ничего не планировал.

      – Хорошо, спрошу по-другому. Кто из вашего окружения был в курсе ваших планов?

      – Никто не был, я…

      – Значит, в одиночку.

      – Да нет же! Вы ставите под сомнения честное слово принца?

      – Кстати, насчет честности… Ваше высочество, взгляните на этот документ. Вы подтверждаете, что это ваш почерк?

      – Да… кажется, мой. Что это?

      – Ознакомьтесь…

      Пауза, шелест страниц.

      – Я не писал этого.

      – Но почерк – ваш?

      Пауза. Тихое:

      – Очевидно, да…

      – Таким образом, вы требовали у лорда Стейфа определенную сумму взамен на обещание хранить молчание. Следовательно, на Совете вы выступили с разоблачением лишь потому, что не сошлись с ним в цене?

      – Это неправда…

      – Вот, значит, какова цена вашей хваленой честности, принц?

      – Это неправда.

      – Вы признаете почерк?

      – …

      – Этот документ был предъявлен трем вашим сторонникам, и они узнали вашу руку.

      – Кому именно?!

      – Сейчас это не имеет значения. Итак, мы вправе сомневаться в вашей искренности, принц. Но вернемся к покушению…

      Возвращаясь с допросов, он метался по комнате, пока, совсем не обессилев, не падал на кровать. Он то кружил по крошечному свободному пятачку, как зверь в клетке, то вцеплялся в прутья решетки, чтобы справиться с накатывавшими поочередно приступами отчаяния, равнодушия или надежды. Пытался молиться – слова не шли, с губ срывалось только отчаянное «Почему?!».

      Его считают виновным, это совершенно очевидно. Им не нужно доказательств – все и так ясно. Они хотят узнать лишь – зачем он это сделал? Глупость