Черный грифон. Евгений Мисюрин

полная тишина, слышен было лишь звон приборов да время от времени тяжёлое сопение. Наконец, Платон откинулся на спинку стула и довольно произнёс:

      – Благодарение хозяину. Такого вкусного мяса я давно не едал.

      Я непроизвольно улыбнулся. Мне неожиданно оказалась приятна похвала этого человека. И стало даже странно, что ещё позавчера я бы не расстроился, если бы узнал, что Платон Смирнов, например, умер.

      – Так выпьем же за хозяина этого дома и его гостеприимство, – продолжал между тем гость, поднимая со стола кувшин.

      К моему удивлению, глиняный раритет оказался заткнут кукурузным початком и залит натуральным пчелиным воском. Платон под моим удивлённым взглядом достал из кармана складной нож, срезал воск, затем ловко проткнул початок и с хлопком вытащил его наружу. И тут же разлил по бокалам вишнёво-красное, густое, как масло, вино. По комнате распространился приятный, будоражащий чувства, запах. Пахло югом, летом, виноградом и праздником. Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

      – За тебя, – коротко сказал Платон и опрокинул бокал в рот.

      Я не стал повторять его трюк и пил вино мелкими глотками, стараясь растянуть удовольствие от вкусного напитка. Никогда раньше я и не пробовал ничего подобного. Когда бокал опустел, я с сожалением посмотрел на медленно сползающую по его стенке последнюю густую каплю. Затем, перевёл взгляд на гостя и начал доклад.

      – Я поговорил с известными мне специалистами по параллельным мирам.

      – Вот за это спасибо, – голос Платона снова стал покровительственным и мне опять стала приятна похвала.

      – Они говорят, что невозможного в твоей ситуации ничего нет.

      – Так они могут мне помочь?

      Я ещё раз взглянул на гостя и решился. Думаю, в моей ситуации мало, кто сдержался бы и не попытался выведать у Платона его историю.

      – Тебе никто не сможет помочь, – решительно начал я, – пока не узнает во всех подробностях, что с тобой случилось.

      Мои слова показались мне самому недостаточно убедительными, и я попытался пояснить.

      – Здесь ведь как у врача – чем точнее диагноз, тем успешнее лечение. Поэтому я и прошу рассказать со всеми подробностями, чтобы в случае каких-то вопросов мог на них ответить, даже если тебя в этот момент нет рядом.

      – Да я и не против, – просто ответил Смирнов. – Всё равно хотелось кому-то это поведать. Только вот людей, которые могли бы поверить в мои приключения ещё не встречал. Так что с удовольствием расскажу тебе. Может, хоть польза будет.

      Я вынул мобильник, положил его на стол между чашей свинины и кувшином вина, и включил диктофон.

      – Я готов.

      Смирнов встал, зачем-то сделал несколько суетливых шагов туда-сюда по кухне, снова сел, взял салфетку и тщательно промокнул губы. Затем налил из кувшина ещё по бокалу вина, залпом выпил свой и снова промокнул губы. Руки его чуть заметно подрагивали.

      – Это началось восьмого марта девяносто девятого.

      Рассказ был сбивчивым, Смирнов то и дело возвращался к прошлым событиям, забывал какие-то подробности, затем