Неизвестный Булгаков. На свидании с сатаной. Юрий Воробьевский

помните эти расширенные в немом отчаянии огромные глаза Богородицы, написанной тогда Врубелем? Глаза, наполненные таким страданием, забыть нельзя… Какая-то непонятная и странная связь сложилась: Бабий Яр – Лукьяновка – человеческие жертвы – трагические глаза, написанные знаменитым живописцем.

      После росписей Кирилловской церкви художник творил лишь немногим более десяти лет. По сути, следующее десятилетие он уже мучительно умирал в сумасшедшем доме.

      В своих письмах сестре Врубель часто пишет, что ощущает себя «душевной призмой». И он действительно говорит своим искусством как бы не от себя лично, а через себя – от кого-то. На холстах отражен мир его видений, для остальных людей незримый. И эти огромные глаза… Не совсем земные, не очень человеческие. Они смотрят отовсюду – из призрачного цветка азалии, из плотно цветущего куста сирени, возникают то в облаках, то в пене морского прибоя.

      А вот и знакомые нам персонажи – Фауст, Мефистофель, Маргарита. Эти росписи должны были украшать так называемый готический кабинет в доме Морозова в Москве. Потом тот же сюжет заказал для своего кабинета и Мамонтов… Он и сам, видимо, никак не мог понять, что не устраивало его в созданном панно. Меценат снова и снова заставляет художника переделать его. А как переделать? Недаром же говорится в народе и повторяется Гоголем: «Как черта не малюй…»

      «Демон поверженный» распростерт среди холодных и мертвых скал. Кажется, жива лишь его безмерная гордыня… Наверно, сам Врубель догадывался, что с ним происходит. За душу художника, начинавшего свой творческий путь с церковных росписей и икон, битва шла жесточайшая. Может быть, даже безумие последних лет было для него более спасительно, чем дальнейший сознательный путь к демонизму.

      …Гадалка, Царевна-Лебедь, козлоногий Пан и снова – демоны, демоны, демоны! У всех такие же прозрачные, огромные и скорбные глаза, нездешний взгляд… А вот рисунок «Бессонница». Среди скомканных простыней проступает чье-то лицо… пугающее своей неземной красотой и опять же – громадностью очей. Этот врубелевский взгляд так же узнаваем, как и вытекшие глазницы на картинах Модильяни. И те и другие – результат какого-то страшного контакта. Словно печать: «Был на бале у Сатаны. Уплочено»…

      Первые серьезные симптомы болезни обнаружились у Врубеля весной 1902 года. Сразу после работы над «Демоном поверженным». Живое лицо демона стало являться художнику во сне. Врубель вступал в разговоры с этим посетителем. Что это было? Образ психической болезни? Или – незримое, но вполне личностное начало, вторгшееся в его жизнь? Врубель переписывал картину прямо на выставке, и публика могла видеть, с каким мученьем на лице он приступал к работе.

      Узнав о некоторых аномалиях в поведении Врубеля (рассказывал друзьям о смерти здравствующего отца и принимал пожертвования на похороны), знаменитый профессор Сикорский спросил его близких знакомых:

      – А не замечали ль вы раньше какие-нибудь странности в его поступках?

      Услышав