История одной дуэли (сборник). Вячеслав Белоусов

правду-матку из первых уст.

      – В рамках дозволенного…

      – А большего я и не прошу. Найдёшь время?

      – Когда нужна встреча?

      – Он сам тебе позвонит…

* * *

      Он действительно позвонил сам, представился и предложил побеседовать у него в горкоме. У меня рука с трубкой опустилась, вспомнился Битюцкий из прошлого, та же бесцеремонность. Но я согласился.

      Сдержанная, услужливая секретарша тут же открыла дверь, кабинет просторный, без претензий подобранная мебель, запах кофе с чем-то перемешанный, потом-то я догадался.

      – У меня два недостатка, – крепко вцепившись в руку и долго не выпуская, он сверлил меня маленькими зоркими глазками степняка, – привык к своей территории.

      Хмыкнул сердито, обнажив крепкие зубы, надо думать, это был смех. Модная чёрная тройка и строгий галстук заметно диссонировали с моей неуместной «ленинградкой» и светлыми штанами.

      – А второй?

      – Рот не закрывается, – продолжил он как-то мрачно веселиться. – Рабочее место бойца идеологического фронта, никуда ни деться, но обратно – есть выгода: закрыл рот и убирать нечего, чисто. Я отпущу Светлану?

      – Вам решать.

      – Кофе сами сварим. Выпьете чего-нибудь?

      – А надо?.. – Я пришёл после обеда и рассчитывал вернуться в аппарат, где ждала масса неотписанных бумаг.

      – День к закату, – потащил он меня к двум креслам и столику в углу. – То да сё. Коньяк?

      Он выглядел старше, говорил, не останавливаясь, будто торопился, я едва успевал отвечать.

      – Маркела давно видели?

      – Маркела Тарасовича?

      – А я часто у них гощу. Как забыть? Родные места. От Каримова привет. Знакомы с первым секретарём? Слышал, были там зимой, а не зашли?

      – У вас мама там?..

      – И не говорите. Тащу в город – бесполезно. Упёрлась. Старые люди, знаете ли… – смолк на миг, потянулся к сейфу. – У нас в вэпэша поговорка ходит, не слыхали? Одно люблю: замужнюю и по рублю.

      Он расхохотался без радости, скрипнул ключом могучего замка.

      – Вэпэша, это?..

      – Высшая партийная школа, четыре года отбухал. Лучшее время моей жизни! – Достал яркую бутылку, два фужера – полушария на длинных хрустальных ножках, коробку конфет; плеснул метко до половины, поднял свой ко лбу. – Ну, будем! За знакомство!

      Выпив и сунув конфету в рот, рванулся к двери, приоткрыв, крикнул:

      – Светлана, закрой нас, когда будешь уходить. – Возвернулся и упал в кресло. – Вы располагайтесь. Как коньяк? Аромат – прямо с Арарата!

      И неожиданно смолк, откинулся на спинку кресла, прикрыв веки, словно чего-то дожидаясь, вслушиваясь в себя; бледное лицо медленно зарозовело.

      Коньяк действительно покорял, был мягок, тягуч и душист. Я внимательнее разглядывал стены. Портрет вождя над столом, знамя в углу, плакат-календарь у книжного шкафа, верхние две полки в местных сувенирах, на остальных ровные в один могильный цвет томики «В. Ленин. Сочинения».

      – Вэпэша