Любовные драмы у трона Романовых. Николай Шахмагонов

девушка, которую пожаловали фрейлиною в уважение превосходных дарований, выказанных ею в Смольном монастыре, где она получила воспитание. Ее звали Екатерина Нелидова. По наружности она представляла полную противоположность с великою княгинею, которая была белокура, высокого роста, склонна к полноте и очень близорука. Нелидова же была маленькая, смуглая, с тёмными волосами, блестящими черными глазами и лицом, полным выразительности. Она танцевала с необыкновенным изяществом и живостью, а разговор её, при совершенной скромности, отличался изумительным остроумием и блеском.

      Павел недолго оставался равнодушным к её совершенствам. Впрочем, надо заметить, что великий князь отнюдь не был человеком безнравственным; напротив того, он был добродетелен, как по убеждению, так и по намерениям. Он ненавидел распутство, был искренно привязан к своей прелестной супруге и не мог себе представить, чтобы какая-нибудь интриганка могла когда-либо увлечь его и влюбить в себя без памяти. Поэтому он свободно предался тому, что он считал чисто платоническою связью, и это было началом его странностей.

      Императрица Екатерина, знавшая человеческое сердце несравненно лучше, чем её сын, была глубоко огорчена за свою невестку. Она вскоре послала сына путешествовать вместе с супругою и отдала самые строгие приказания, дабы не щадить денег, чтобы сделать эту прогулку по Европе столь же блистательной, сколь интересной, при помощи влияния на дворы, которые им придется посетить. Путешествовали они incognito, под именем графа и графини Северных, и всем хорошо известно, что остроумие графа, красота графини и обходительность обоих оставили самое благоприятное впечатление в странах, которые они посетили».

      Я привёл эту цитату для подтверждения того, что роман с Софьей Чарторыжской получился вовсе не по тайному плану императрицы, а, если и не сам собою, то по планам иных сил, тайных, что исключить нельзя ввиду его весьма уже управляемых последствий.

      Конечно, ни Павел Петрович, ни его дочери и сыновья, как и вообще все великие князья и великие княжны не могли рассчитывать на то, чтобы жениться исключительно по любви. Хотя в некоторых случаях это и получалось, но нужно учесть, что выбор в любом случае был крайне ограничен. А потому и счастливых браков было не так много, потому-то многие браки оканчивались трагически. Я ведь не случайно привёл пример Тютчева. Да, он любил каждую из своих жён. А разве не был бы он более счастлив, если бы супругой была одна-единственная?

      Неудачи в личной жизни зачастую напрямую связаны именно с неудачей первого опыта, первой любви. Таких примеров немало в прошлом, таких примеров множество можно привести и из советского времени, и из нынешнего. Я бы мог рассказать о судьбах советских офицеров, которые, будучи курсантами, причём, вовсе уже не по сословным и подобным им причинам, потеряли первую любовь, растеряли непорочные чувства не по своей вине, а под давлением обстоятельств, часто вызванных суровостью службы. Но это уже тема будущей книги «Любовные драмы советского