Фантастические истории для экранизации. Лим Ворд

горло и выплеснул воду в кувшин для умывания.

      Джо безмолвствовал.

      – Пока есть силы, надо думать о побеге, – жизнелюбиво изрек Роджер. – Те, кто захвачен таким трудом, долго не живут.

      Джо перевернулся на другой бок.

      Роджер остался в полном одиночестве.

      В проем светит огромная, изъеденная оспинами кратеров Луна. Печальный свет укладывается на пластиковые щиты, укрепляющие стены подвала, на рисунки прежних обитателей мельницы, на бескровные лица людей. Через полчаса, вместе с ночной прохладой появились бесчисленные легионы комаров. Роджер прихлопнул беспечное насекомое, и стер жирную теплую каплю с плеча.

      Отправился за ширму.

      Журчание и проклятия.

      – Роджер?

      – Грунтовые воды. Вчерашний дождь. Из ямы все уже прет наружу. Скоро поднимется выше колен.

      Джо равнодушно молчал. Роджер обозревал происходящее, словно в первый раз. Посередине помещения обмерло громадное колесо, стискивающее спицами шероховатый жернов. На подстилке из листьев гигантского турнепса неаккуратной кучей громоздятся мешки с мукой. Громадные пресные лепешки, запеченные на боках стальных бочек с полыхающим внутри бензиновым костерком – любимое лакомство хозяев. Несколько дыр в потолке предназначены целям сообщения с внешним миром, вентиляцией и скудным источником освещения. На противоположной стороне от постелей пластиковая ширма отхожего места.

      – С этого все и началось.

      Джо перевернулся на другой бок и дернулся, будто видел дурной сон. В последние три дня это происходило все чаще. А может, так проявились первые симптомы ревматизма.

      – Людям хотелось, чтобы животные выгуливали сами себя. Чтоб уже не требовалось раненько вставать, таскать пакетики и совочки, постоянно убирать за беззаботными домашними питомцами. Чтоб наоборот, сами без утомительной дрессуры и увещеваний, по первому требованию хозяина доставляли тапочки, и другие полезные предметы быта прямо к постели.

      – А разве ваши тапочки не стоят возле кровати, где их оставили вечером?

      – Кыш, – дружелюбно произнес Роджер.

      – Миш! – последовал сверху лукавый ответ.

      Роджер отвел взгляд от узкого окошка, листнул пару раз журнал, прищурился и отшвырнул его в груду макулатуры, исполнявшей роль постели, одеяла и средства психологической разгрузки младшего пилота.