Мясницкая. Прогулки по старой Москве. Алексей Митрофанов

этакие графские развалины.

      Однако на самом деле ничего таинственного здесь не подразумевается: раньше подворьем назывался любой постоялый двор, домовладение или усадьба.

      Правда, именно это подворье – весьма знаменитое. Еще до Шереметевых оно принадлежало другой не менее знатной фамилии – Черкасским. Именно тут во времена царицы Анны Иоанновны проводились тайные собрания дворян, пытавшихся хоть как-то утихомирить нездоровый пыл злобной императрицы. Увы, безуспешно.

      Затем участком завладели Шереметевы. При новых господах подворье вошло в славу – благодаря крепостному театру.

      Шереметевский театр был знаменит в первую очередь дорогими декорациями, а также всевозможными невиданными сценическими конструкциями и устройствами. Сюда ходили более не на игру актеров, а на спецэффекты. Владельцы платных московских театров даже жаловались на неповинных ни в чем Шереметевых за то, что те нарочно отбивают публику, дабы лишить антрепренеров своего скромного заработка.

      Впрочем, в конце восемнадцатого века Шереметевский театр переехал в останкинскую усадьбу (спецэффектов, кстати, там было налажено гораздо больше), а дом на Никольской сдавался в аренду под гостиницу и магазины, а затем, в 1862 году, и вовсе был перестроен. Краевед Иван Кондратьев сетовал: «Теперь дом Шереметева далеко не тот, каким был ранее… Самый дом находился в глубине, и перед ним расстилался обширный двор, огороженный прекрасной решеткой. Дом имел огромное крыльцо, на котором сверкали большие граненые фонари».

      Увы, преобразования были неизбежны. Китай-город постепенно становился коммерческим центром, и новые лавки и конторы, открывавшиеся в доме Шереметевых, были весьма кстати. А размещались тут довольно респектабельные фирмы. Например, правление и главный склад товарищества «Брокар и Ко», выпускавшего популярные и дорогие по тем временам парфюмерные новшества: глицериновое мыло, глицериновую же пудру, духи «Персидская сирень» и «Водяная лилия» и демократичный «Цветочный О-де-Колон».

      Кроме того, в доме располагались лавки букинистов. Солидные фирмы снимали просторные залы – под стать репутации, а «мелкая сошка» довольствовалась тем, что выставляла свой товар в ограде здания (в то время там была ограда).

      После революции в подворье разместилось множество редакций и издательств. Не удивительно, что здание довольно долго приспосабливалось к новой жизни – интеллигенция подчас весьма инертна. Тут можно было встретить очень даже колоритных персонажей. К примеру, драматург А. К. Гладков описывал случившуюся в одном из издательств встречу с писателем Андреем Белым: «Он был в старинной крылатке и широкополой шляпе и грациозно взбегал наверх без видимых следов одышки и усталости… Я непроизвольно с ним поздоровался. Он ответил мне поклоном, но каким поклоном! Какой полукруг описала по диагонали его шляпа! Как склонилась и на секунду замерла, поставив точку, в поклоне его голова!.. Вероятно, он направлялся по какому-нибудь