Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том третий. Нелли Шульман

здесь с Пасхи, а они мне еще полностью не доверяют. Не Сопротивление, а слоеный пирог. Католики, коммунисты, дворяне, сторонники правительства в изгнании… – Сопротивление не пыталось объединить разные группы:

      – И во Франции то же самое… – Роза вспомнила рассказы Драматурга, – они, хотя бы, все согласны, что надо спасать евреев… – отряд Маляра и Драматурга считался составной частью Свободных Французских Сил, подчиняясь генералу де Голлю. Роза работала на Armée secrète, силы бельгийского правительства в изгнании. Виктор входил во «Фронт независимости», коммунистическую группу.

      – Что не мешает нам сотрудничать… – она насыпала молотого кофе в медный, старомодный кувшинчик. На кухонном столе, придавленная пепельницей, лежала открытка с видом Карлова моста. Роза получила весточку в начале июня. Немецкое радио, три дня подряд, передавало траурные марши, и речи Геббельса, оплакивавшие безвременно павшего героя рейха. Роза читала мелкий, изящный почерк:

      – Если наш общий друг решит пройти курс лечения в Бельгии, на водах, сообщи новости о его здоровье, мы волнуемся… – Роза знала, что капитан Кроу, из Лондона, отправился в Прагу. Из Блетчли-парка сообщили, об убийстве Мадемуазель, в Касабланке. Оставалось непонятным, выдала ли девушка какие-то сведения о французских партизанах, или о ней, Портнихе. Элен, правда, не знала, куда направляется Роза, но Портниха, все равно, вела себя осторожно. Цветок в окне оставался на месте. Горшок означал, что посторонние в ателье могут появляться только в случае крайней необходимости.

      – Как, например, сейчас… – сварив кофе, она быстро переоделась в простое, хлопковое платье. Девушка взяла из кладовой плетеную корзину. Закурив папиросу, Роза подсвистела Пиаф:

      – Sans y penser… Я сказала «Да», почти не думая. Прямо как я и Тетанже… – она горько усмехнулась: «Сейчас подобной роскоши себе не позволишь».

      Розу ждали сегодня на полуденной мессе, в соборе Святых Михаила и Гудулы:

      – Человек, что туда придет… – Мартен замялся, – организует операцию. Опыт у него большой, твой гость окажется в надежных руках. Все будет хорошо, не волнуйся… – пароль и отзыв поменяли. Роза садилась на пятую скамью слева, держа католический молитвенник.

      Мартен велел:

      – Запомни. Мадемуазель, пожертвуйте на нужды сирот, и да благословит вас Бог. Ты ему дашь монету в пять франков, и перекрестишься: «Благотворящий бедному дает взаймы Богу»… Копилка у него будет… – добавил Виктор. Роза кивнула: «Я все запомнила».

      Покуривая папиросу, она быстро выпила свою чашку:

      – Виктор не говорил, кто придет на явку. Наверное, Блетчли-парк сюда человека послал, через побережье… – в стране работало еще с десяток передатчиков. Из соображений безопасности, выходы в эфир чередовали. Портниха отвечала только за передачу информации от берлинской группы. Ей разрешали самостоятельно выйти на связь только в случае острой