Эскадра ленинградских комедий (сборник). Александр Образцов

так трудно знакомятся. Он интересный человек. Но мы не близки, я чувствую.

      Маша. А мы?

      Холмогоров. Мы?.. Ах да – мы! Мы – как баюкает это слово… Мне кажется – да! Мне хочется верить!

      Маша. Но я ведь тоже далека от искусства. Вы знаете, что я собираюсь учиться на кошкиного доктора.

      Холмогоров (горячо). Разве в этом дело? Когда я пишу стихи к популярным песням, и простые люди, понимаете? им аплодируют, и я вижу, как у них теплеют глаза, то я знаю, что моя поэзия нужна им. Им! А не снобам.

      Маша. А что говорят снобы?

      Холмогоров. Разве снобы говорят? Не-ет. Они жуют губами, они… изобрели свой язык, который никому, кроме них, не интересен!

      Маша. А кто они?

      Холмогоров. Кто?

      Маша. А эти – снобы?

      Холмогоров. В каждом деле есть свои неудачники. Грубо говоря, это люди, которые не могут заработать на жизнь своими стихами и песнями. И тогда они начинают будоражить общественное мнение. Они апеллируют к толпе, начинают лепить образ врага. Все, что имеет денежное выражение, для них просто – попса! Они мелко мстят!

      Маша. Как вы сказали? Мелко… мстят?

      Холмогоров. Именно! А что?

      Маша. Ничего… Какое-то странное совпадение… Почему же это вас так волнует? Собака лает – ветер носит.

      Холмогоров. Вы правы. (Пауза.) Можно… пригласить вас?

      Маша. Куда?

      Холмогоров. Я покажу вам этот необыкновенный город, мосты, каналы… Вот там – да. Там – только стихи, только блики волн, только небо и гранит.

      Маша. Вы даже говорите стихами.

      Холмогоров. Я живу в постоянном лирическом напоре. Это – трудно. Иногда даже – смешно. Но иначе нельзя. Ведь пишешь не для себя, не для человечества… Пишешь для единственного человека… Вы понимаете?

      Маша. Это-то я понимаю… Вы не были женаты?

      Холмогоров. Я?.. Нет, что вы!

      Маша. А почему? Простите за нескромный вопрос.

      Холмогоров. Я отвечу. Я… считаю священным… нет, не запись в паспорте, а другое, то, что соединяет двоих до конца жизни…

      Маша. Как ваших родителей?

      Холмогоров. Мм, да… Конечно! Родители – тоже священно, так ведь?

      Михаил в костюме подходит к телефону, набирает номер.

      Маша (громко). Да, поэзия – единственное, из-за чего стоит жить!

      Холмогоров. Поэзия и любовь!

      Михаил. Ольга? Это я…

      Маша. И любовь?

      Михаил. Нет, из дома…

      Холмогоров (подхватывая). И музыка!

      Михаил. А как он?

      Маша. Тсс… Мешаем человеку разговаривать.

      Михаил. Так я подъеду сейчас… Да… «Колы»? Хорошо. Еду.

      Кладет трубку, уходит.

      Маша. А вы говорите – гранит, блики волн… «Колы»? Нет проблем!

      Холмогоров. Дело в том, что у многих потребность в духовном общении не развита, к сожалению. Они ее не знают. Так же, как не знают музыки люди, лишенные слуха.

      Маша. А вы