Работа актера над собой. Константин Станиславский

стол…

      – Попробуйте пройтись по комнате и пожить в ней. Отчего вы поморщились?

      – Я нашел на столе письмо, вспомнил, что я еще на него не ответил, и мне стало стыдно.

      – Хорошо. По-видимому, вы теперь уже можете сказать: «Я есмь в своей комнате».

      – Что значит: «Я есмь»? – спрашивали ученики.

      – «Я есмь» на нашем языке говорит о том, что я поставил себя в центр вымышленных условий, что я чувствую себя находящимся среди них, что я существую в самой гуще воображаемой жизни, в мире воображаемых вещей и начинаю действовать от своего собственного имени, на свой страх и совесть. Теперь скажите мне, что вы хотите делать?

      – Это зависит от того, который теперь час.

      – Логично. Условимся, что теперь одиннадцать часов вечера.

      – Это то время, когда в квартире наступает тишина, – заметил я.

      – Что же вам захочется делать в этой тишине? – подталкивал меня Торцов.

      – Убедиться в том, что я не комик, а трагик.

      – Жаль, что вы хотите так непроизводительно тратить время. Как же вы будете убеждать себя?

      – Буду играть сам для себя какую-нибудь трагическую роль, – открывал я свои тайные мечты.

      – Какую же? Отелло?

      – О, нет. Над Отелло больше невозможно работать в моей комнате. Там каждый уголок толкает на повторение того, что уже много раз делалось раньше.

      – Так что же вы будете играть?

      Я не отвечал, так как сам еще не решил вопроса.

      – Что вы делаете сейчас?

      – Я осматриваю комнату. Не подскажет ли мне какой-нибудь предмет интересную тему для творчества… Вот, например, я вспомнил, что за шкафом есть мрачный угол. То есть он сам по себе не мрачный, а кажется таким при вечернем освещении. Там вместо вешалки торчит крюк, словно предлагая свои услуги, чтобы повеситься. Так вот, если бы я в самом деле захотел покончить с собой, что бы я сейчас стал делать?

      – Что же именно?

      – Конечно, прежде всего пришлось бы искать веревку или кушак, поэтому я перебираю вещи на своих полках, в ящиках…

      – Нашли?

      – Да… Но оказывается, крюк прибит слишком низко. Мои ноги касаются пола.

      – Это неудобно. Ищите другой крюк.

      – Другого нет.

      – Если так, то не лучше ли вам остаться жить!

      – Не знаю, спутался, и воображение иссякло, – признался я.

      – Потому что сам вымысел нелогичен. В природе все последовательно и логично (за отдельными исключениями), и вымысел воображения должен быть таким же. Немудрено, что ваше воображение отказалось проводить линию без всякой логической посылки – к глупому заключению. Тем не менее, только что проделанный вами опыт мечтаний о самоубийстве выполнил то, что от него ждали: он наглядно демонстрировал вам новый вид мечтания. При этой работе воображения артист отрешается от окружающего его реального мира (в данном случае – от этой комнаты) и мысленно переносится в воображаемый (то есть в вашу квартиру). В этой воображаемой обстановке все вам знакомо,