Украсть мечту. Нина Опалько

к ним.

      Осмальт столь почтительно остановился перед дверью, будто та могла его видеть, и деловито отстучал по гладкой дубовой поверхности замысловатую дробь. Дверь тяжело, но поразительно тихо отворилась.

      – Входи, – подтолкнул друга в дверь Осмальт.

      Вальд вопросительно поднял брови.

      – Нет, я не пойду. Ну же, не заставляй Президента ждать.

      Пришлось идти одному. За дверью царил полумрак, и Вальд осторожным шагом двинулся вперед. Стоило ему переступить порог, как за спиной он почувствовал резкое дуновение воздуха. Оборачиваться не стал – и так ясно, что это тихо затворилась дверь. Вальд остановился в нерешительности и огляделся. В затемненном коридоре перед входом в кабинет не было ничего необычного, но что-то здесь вызывало смутную тревогу. Мозг лихорадочно обрабатывал сигналы тела, в попытке выявить раздражитель. Не прошло и пяти ударов сердца, как Вальд нашел причину своего беспокойства – в помещении не было запахов. Никаких.

      – Входите, Вальд, не стойте в дверях, как памятник нерешительности.

      Он нехотя повиновался. В три шага преодолев коридор, четвертым Вальд вошел в кабинет и поклонился:

      – Приветствую Вас, господин президент Корпорации Воображение!

      – Прошу вас, оставьте церемонии. Садитесь. И можете называть меня только по имени – Президент.

      Вальду всегда было любопытно, какого это – отказаться от своего имени и заменить его должностью, но спросить было не у кого. Свои имена меняли только «большие шишки», у которых должность определяла личность, а к ним с такими вопросами обращаться не принято. Ему и сейчас хотелось спросить, но Вальд подавил этот порыв и послушно опустился в кресло, стоящее напротив изящного, но крепкого стола Президента.

      – Что, вы даже не спросите, почему я вызвал вас посреди ночи?

      – Вы вправе вызывать меня в любое время суток, и не мое дело задавать вам вопросы.

      Вальд внимательно следил за реакцией Президента на свои слова. Но его лицо оставалось бесстрастным: все тот же прямой взгляд темных глаз, и та же тонкая, бездушная полуулыбка.

      – Что же, раз так, вопросы буду задавать я. Скажите, Вальд, вы же лучший стиллер при исполнении в нашей Корпорации?

      – Не мне судить, господин Президент. Я лишь делаю свою работу настолько хорошо, насколько могу.

      – А можете вы лучше всех, не так ли?

      Вальд еще пристальнее вгляделся в Президента. Тот выглядел слишком молодо для своих восьмидесяти лет, одет был слишком просто, и задавал слишком странные вопросы. И никак не удавалось найти ответ на последний. К счастью, он и не понадобился. Президент понял, что подчиненный не намерен отвечать и продолжил:

      – Ваша скромность хоть и похвальна, но, боюсь, неуместна. Мне доподлинно известно, что у вас на сегодняшний день лучшие показатели из всех действующих стиллеров.

      Слово «действующих» Президент выделил особо, что больно резануло по слуху – Вальд знал, о ком тот говорил. Только один стиллер имел более высокие показатели. И этот стиллер сейчас в отставке.

      – Вижу, вы уже поняли,