Вечный зов. Том 1. Анатолий Степанович Иванов

пером тонкие листы.

      – Ужас… Ужас… – пробормотал Полипов, все еще обливаясь потом. Он сидел согнувшись, глядя в пол. – Все-таки объясните мне – почему я здесь? Зачем били меня? Зачем…

      – А это не тебя, это меня били, – прервал его Свиридов. – Это я сам себя бил.

      – Вы, кажется… Не Лиза, а вы сошли с ума.

      – Верно, – согласился Свиридов. – Около того. Так как же, Полипов! Вот вы видели… На ваших глазах сошла с ума женщина, которую вы, как вы говорите, любите… Теперь, после этого, вы поняли… или хотя бы задумались – зачем рождается человек? Зачем живет? В чем смысл жизни? Где правда, истина, а где ложь?

      Говоря это, Свиридов встал, скрестил на груди худые, жилистые руки. Глаза его были пустые, холодные.

      – Мне только об этом и осталось думать… – В голове Полипова стучало: «В самом деле – сумасшедший».

      Но, как бы опровергая это, Свиридов сказал:

      – Жаль. Но когда-нибудь задумаетесь. Каждый человек об этом все равно задумывается – рано или поздно… Косоротов!

      Полипов сжался. Что еще выкинет сейчас этот безумец Свиридов? Ах да, вызовет на допрос Субботина…

      Но когда появился Косоротов, Свиридов спросил, глядя куда-то в угол комнаты:

      – Как она, Савельева Елизавета?

      – Совсем, должно, тронулась, вашблагородь. Связала в узелок какие-то тряпки, ходит по камере, у всех спрашивает, не опаздывает ли поезд. В Москву, грит, собралась, к мужу.

      – Ага… А старуха Савельева?

      – Стонет лежит, за сердце держится.

      – Ага, – опять протянул Свиридов. – Вышвырни их вон, к чертовой матери. На сумасшедших чего пули тратить. И мальчишку выброси. Вот… – И Свиридов протянул несколько бумажек. – И на этого тут документ, – кивнул Свиридов на Полипова. – Тоже пускай идет, выпустишь.

      Косоротов с удивлением глянул на Полипова. Однако, не привыкший обсуждать поступки начальства, произнес:

      – Слушаюсь, вашблагородь.

      Косоротов ушел, а Свиридов опустился на тот стул, на котором сидел недавно Антон Савельев, закрыл лицо ладонями.

      – Я что же… действительно могу идти? – тихо спросил Полипов.

      – Можете.

      – Но как же я объясню… своим… каким образом я вышел отсюда?

      – Мне какое дело? Объясняйте. Хотя это действительно вам будет трудно. Мой вам совет – сегодня же ночью убирайтесь из города подальше и там попытайтесь пристать к любой части Красной Армии. Так вы, может быть, спасете себя, а главное – новониколаевских подпольщиков. Я ведь действительно оставил ваш донос без внимания. А другой не оставит… Впрочем, можете открыто вступать и в белогвардейский отряд здесь, в городе. Дело ваше. Или езжайте в Томск, к Лахновскому, он давно вышел из тюрьмы…

      – Да кто же вы, в конце-то концов?! – изумленно спросил Полипов, как когда-то на квартире у Свиридова.

      – Я? – Свиридов отнял ладони от лица. Отвислые щеки его подрагивали. – Сейчас, пожалуй, уже никто. А в прошлом… в прошлом такой же подлец, как и ты…

      – Я все-таки попросил бы…

      – Оставь,