Золотая лихорадка. Николай Задорнов

только достатка, но и красоты желала Дуня, и не только себе – всем. Дети, как могли, помогали ей. Как не видела их детского старания бабка? Им радостно. Они в жизни видели только, что дерево рубят, а как его садят, увидели в первый раз. Нет пустыря у дома, красит, радует дерево. Это уж не та чаща, что в тайге.

      – Весной распустится у вас сирень под окнами! – радостно восклицала Татьяна, прибежавшая к подружке.

      – Земля уж холодная, – сказала Аксинья. – Не привьется!

      – Самое время сейчас посадку делать, – ответила Дуня.

      – Кто тебе сказал? – спросила свекровь.

      Невестка не ответила, разговаривала с подружкой.

      «Ишь ты, королева!» – подумала Аксинья.

      Арина вышла и уставилась белыми глазами на кусты.

      – Что же это она делает? – жаловалась Арина. – Все без спроса, как будто хозяйка в доме! Они же вырастут! Мошка будет от деревьев. Детей замучает. Бараны погибнут от мошки. Вон у Силиных мошка корову съела.

      – Конечно, нельзя возле жилья держать лес! – говорила Аксинья мужу.

      Пахом молчал.

      Дуня гордо и презрительно смотрела на свекровь.

      «Надо Илье пожаловаться, а то он пень пнем. Поучил бы ее», – полагала Аксинья.

      – Жена твоя, сынок, ничего не слушает, – сказала она Илье, встречая его.

      Илья хмыкнул и, взойдя в дом, взглянул на Дуню с гордостью:

      – Че, сад у нас!

      Он повесил ружье и больше ничего не сказал.

      – Давай-ка, муженек ты мой, делиться. Не будет у нас жизни… – улучив миг, сказала Дуня на ходу в сенях.

      – Когда?

      – Сегодня!

      Илья хмыкнул. Он так ничего и не сказал ни жене, ни матери.

      – Танька, где твой тятька? – спрашивала Дуня.

      – Тятя, – хлопала девчонка обеими руками по скулам Ильи.

      Он сидел счастливый, неподвижный, как бурхан. «Ему ничего больше и не надо!» – думала Дуня.

      С детства она приучена была к мысли, что придется подчиняться мужу и свекрови. В девушках, с тайным невысказанным ужасом думала, – кому отдадут. Кому продадут, кому детей рожать? Что придется терпеть, не знала. Умной девушке трудно. Глупой легче, ждет, как баран, когда зарежут. Слава Богу, отец завлекся охотой и отдал Дуню по любви. А потом пожалел, спохватился, да поздно. Ему бы волосы на себе рвать! Продешевил, говорит, девку, женихов у нее был табун, мог бы взять большие деньги, а она не в богатый дом захотела. В бедный, в батрачки! Кто лучше Ильи? Иван умней его, но ведь он… – Дуня счастливо улыбнулась при этом воспоминании.

      Отец Дуни надеялся, что Илья станет ему товарищем на охоте и слава их загремит. Теперь Спиридон недоволен, говорит, что зять сидит под бабьей юбкой и возится со старухами и что его от дома не оторвешь.

      Глава 10

      Вечерами горит лучина. Девушки и женщины прядут. Мужики работают в лесу, рубят дрова, заготовляют для пароходов к будущему лету. Возвращаются в сумерках и стараются улечься пораньше. Если Пахом сказки рассказывает, Илья вылезет из-под полога, сядет на табурет у печки, подожмет босые ноги и слушает отца, как ребенок. Илья любит, когда отец веселый. Пахом