КлаТбище домашних жЫвотных. Стивен Кинг

идиот. У самой земли сплошным ковром расстилался ядовитый плющ (Луис не раз слышал, как люди хвалились, будто невосприимчивы к его яду, но знал, что на самом деле таких почти нет), а дальше, опять сплошной стеной, стояли колючие заросли терновника.

      Луис вернулся к центру кучи валежника. Он стоял и смотрел на нее, засунув руки в задние карманы джинсов.

      Ты же не собираешься на нее лезть, да, дружище?

      Только не я, босс. Я же не идиот.

      Вот и славно. А то я уже испугался, Лу. Это прямая дорога в родную клинику со сломанной ногой.

      Это да! И к тому же уже темнеет.

      Уверенный в собственном благоразумии, Луис начал взбираться на кучу валежника.

      Он был уже на полпути наверх, когда стволы под ногами сдвинулись с громким треском.

      Покатились косточки, док.

      Когда валежник снова просел под ногами, Луис полез обратно. Подол его рубашки выбился из-под пояса джинсов.

      Луис благополучно спустился на землю, отряхнул ладони от крошек сухой коры и пошел к началу тропинки, что приведет его к дому: к детям, ждавшим от него сказки на ночь, к Черчу, который завтра лишится членства в мужском клубе дамских угодников, к вечернему чаю с женой на кухне, когда дети улягутся спать.

      Он еще раз обвел взглядом поляну, пораженный ее зеленым безмолвием. Клочья тумана, возникшего словно из ниоткуда, расползлись по земле, обвивая надгробия. Эти концентрические круги… словно, даже не подозревая об этом, поколения детишек Норт-Ладлоу сооружали уменьшенную копию Стоунхенджа.

      Но точно ли это все, Луис?

      Хотя он успел только мельком заглянуть за кучу валежника, прежде чем занервничал из-за проседающих стволов и спустился обратно, Луис мог бы поклясться, что с той стороны тоже была тропинка, уходившая дальше в лес.

      Это тебя не касается, Луис. И больше мы к этому не возвращаемся, мы же договорились.

      Как скажешь, босс.

      Луис повернулся и пошел домой.

      Он долго не ложился спать. Рэйчел поднялась в спальню еще час назад, а Луис сидел в кабинете при кухне и просматривал давно прочитанные медицинские журналы, не желая признаться себе, что его пугает сама мысль о том, чтобы лечь – чтобы заснуть. Раньше он не страдал сомнамбулизмом, и вчерашняя ночь могла оказаться вовсе не единичным случаем… но откуда ему было знать, так это или не так.

      Он услышал, как Рэйчел встала с кровати, вышла в коридор и тихонько позвала:

      – Лу? Дорогой? Ты идешь?

      – Уже иду. – Он выключил лампу и поднялся из-за стола.

      В ту ночь он засыпал значительно дольше семи минут. Он лежал в темноте, слушая ровное, глубокое дыхание спящей Рэйчел, и призрак Паскоу казался все меньше похожим на сон. Стоило только закрыть глаза, и Луису очень живо представлялось, как распахивается дверь спальни и на пороге появляется специальный гость нашей программы, Виктор Паскоу, в красных спортивных трусах, мертвенно-бледный под летним загаром, с торчащей наружу ключицей.

      Луис соскальзывал в сон, размышляя о том, каково было