Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна. Хёрли Крил

широкое распространение, чем иногда полагали на Западе. Остроты воображаемой опасности добавлялось сообщениями о перемещении в том районе отрядов коммунистов-партизан. Вершину священной горы Хуашань окружали голые, высоченные утесы, по которым приходилось карабкаться, цепляясь за железные кольца, вбитые в скальный монолит. На вершине одного такого утеса оказался крошечный даосский храм, и к гостям немедленно подошел местный жрец.

      Даосские жрецы заслужили репутацию людей в целом относительно необразованных. Одежда этого жреца состояла буквально из рубища, и к тому же он не проявил ни малейшей учтивости, присущей представителям китайского ученого сословия. Он спросил гостя, из какой страны он прибыл, а затем, тыча пальцем ему в лицо, сказал: «Ха! Да ты же американец! У меня для тебя припасен один вопрос. На чьей стороне выступит Америка в предстоящем великом мировом сражении?»

      До подписания Мюнхенского договора оставалось еще четыре года. Несколько месяцев спустя автор посетил Россию, Польшу, Германию, Францию, Англию и вернулся в Соединенные Штаты Америки. Во время тогдашнего путешествия пришлось разговаривать со многими мужчинами, большинство из них были людьми высокообразованными, кое-кто даже находился на государственной службе. Как-то не приходит на память, чтобы кто-то из них продемонстрировал прозорливость, сравнимую с ясновидением того простого даосского жреца с далекой горной вершины в Западном Китае.

      На протяжении целой сотни лет политики на Западе настойчиво взращивали отторжение к себе у этого гордого, умного, ранимого и располагающего мощным потенциалом народа. Европейцы с оскорбительным пренебрежением относились к его культуре (ничего в ней не понимая), обращались с их правителями как с марионетками, а простых китайцев ни в грош не ставили. Сегодня наступает час расплаты за свою недальновидность.

      Грех лежит на всех странах Запада. Американцы очень гордятся своим традиционным дружелюбным отношением к Китаю, но при этом слишком добродушно забывают о том, как они иногда по-скотски обращались с китайцами у себя в Соединенных Штатах, а также о том, что те же китайцы не всегда пользовались положенным почетом и уважением. Практически во всех западных странах даже ученые, посвящавшие свою жизнь исследованию китайской культуры, иногда писали о ней с откровенным налетом снисходительности. Даже те европейцы, которые считали себя самыми пылкими почитателями всего китайского, за очень редким исключением постоянно призывают китайцев к «модернизации», то есть отказу от своих традиционных жизненных устоев и внедрению западных принципов бытия. Поступая таким манером, они совершенно забывали о той обиде, какую могли нанести китайцам, притом что первыми бы возмутились, если те попытались бы приобщить Запад к китайской культуре.

      Заблуждения, будто такие проявления пренебрежения, допущенные в отношении целой нации и ее заветных атрибутов, прошли для китайцев незамеченными, могут принадлежать