Недоросль (сборник). Денис Фонвизин

Простакова (увидя Кутейкина и Цыфиркина). Вот и учители! Митрофанушка мой ни днем, ни ночью покою не имеет. Свое дитя хвалить дурно, а куда не бессчастна будет та, которую приведет Бог быть его женою.

      Правдин. Это все хорошо; не забудьте, однако ж, сударыня, что гость ваш теперь только из Москвы приехал и что ему покой гораздо нужнее похвал вашего сына.

      Стародум. Признаюсь, что я рад бы отдохнуть и от дороги, и от всего того, что слышал и что видел.

      Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Все готово. Сама для тебя комнату убирала.

      Стародум. Благодарен. Софьюшка, проводи же меня.

      Г-жа Простакова. А мы-то что? Позволь, мой батюшка, проводить себя и мне, и сыну, и мужу. Мы все за твое здоровье в Киев пешком обещаемся, лишь бы дельце наше сладить.

      Стародум (к Правдину). Когда же мы увидимся? Отдохнув, я сюда приду.

      Правдин. Так я здесь и буду иметь честь вас видеть.

      Стародум. Рад душою. (Увидя Милона, который ему с почтением поклонился, откланивается и ему учтиво.)

      Г-жа Простакова. Так милости просим.

      Кроме учителей, все отходят. Правдин с Милоном в сторону, а прочие в другую.

      Явление VI

      Кутейкин и Цыфиркин.

      Кутейкин. Что за бесовщина! С самого утра толку не добьешься. Здесь каждое утро процветет и погибнет.

      Цыфиркин. А наш брат и век так живет. Дела не делай, от дела не бегай. Вот беда нашему брату, как кормят плохо, как сегодни к здешнему обеду провианту не стало…

      Кутейкин. Да кабы не умудрил и меня Владыко, шедши сюда, забрести на перепутье к нашей просвирне, взалках бы, яко пес ко вечеру.

      Цыфиркин. Здешни господа добры командеры!..

      Кутейкин. Слыхал ли ты, братец, каково житье-то здешним челядинцам; даром, что ты служивый, бывал на баталиях, страх и трепет приидет на тя…

      Цыфиркин. Вот на! Слыхал ли? Я сам видал здесь беглый огонь в сутки сряду часа по три. (Вздохнув.) Охти мне! Грусть берет.

      Кутейкин (вздохнув). О, горе мне, грешному!

      Цыфиркин. О чем вздохнул, Сидорыч?

      Кутейкин. И в тебе смятеся сердце твое, Пафнутьевич?

      Цыфиркин. За неволю призадумаешься… Дал мне Бог ученичка, боярского сынка. Бьюсь с ним третий год: трех перечесть не умеет.

      Кутейкин. Так у нас одна кручина. Четвертый год мучу свой живот. По сесть час, кроме задов, новой строки не разберет; да и зады мямлит, прости Господи, без складу по складам, без толку по толкам.

      Цыфиркин. А кто виноват? Лишь он грифель в руки, а немец в двери. Ему шабаш из-за доски, а меня ради в толчки.

      Кутейкин. Тут мой ли грех? Лишь указку в персты, басурман в глаза. Ученичка по головке, а меня по шее.

      Цыфиркин (с жаром). Я дал бы себе ухо отнести, лишь бы этого тунеядца прошколить по-солдатски.

      Кутейкин. Меня хоть теперь шелепами, лишь бы выю грешничу путем накостылять.

      Явление VII

      Те же, г-жа Простакова и Митрофан.

      Г-жа Простакова. Пока он отдыхает, друг