Недоросль (сборник). Денис Фонвизин

из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».

      Г-жа Простакова. Да где наш Адам Адамыч?

      Еремеевна. Я и к нему было толкнулась, да насилу унесла ноги. Дым столбом, моя матушка! Задушил, проклятый, табачищем. Такой греховодник.

      Кутейкин. Пустое, Еремеевна! Несть греха в курении табака.

      Правдин (в сторону). Кутейкин еще и умничает!

      Кутейкин. Во многих книгах разрешается: во Псалтире именно напечатано: «И злак на службу человеком».

      Правдин. Ну, а еще где?

      Кутейкин. И в другой Псалтире напечатано то же. У нашего протопопа маленька в осьмушку, и в той то же.

      Правдин (к г-же Простаковой). Я не хочу мешать упражнениям сына вашего; слуга покорный.

      Милон. Ни я, сударыня.

      Г-жа Простакова. Куда ж вы, государи мои?…

      Правдин. Я поведу его в мою комнату. Друзья, давно не видавшись, о многом говорить имеют.

      Г-жа Простакова. А кушать где изволите, с нами или в своей комнате? У нас за столом только что своя семья, с Софьюшкой…

      Милон. С вами, с вами, сударыня.

      Правдин. Мы оба эту честь иметь будем.

      Явление VI

      Г-жа Простакова, Еремеевна, Митрофан, Кутейкин и Цыфиркин.

      Г-жа Простакова. Ну, так теперь хотя по-русски прочти зады, Митрофанушка.

      Митрофан. Да, зады, как не так.

      Г-жа Простакова. Век живи, век учись, друг мой сердешный! Такое дело.

      Митрофан. Как не такое! Пойдет на ум ученье. Ты б еще навезла сюда дядюшек!

      Г-жа Простакова. Что? Что такое?

      Митрофан. Да! того и смотри, что от дядюшки таска; а там с его кулаков да за Часослов. Нет, так я, спасибо, уж один конец с собою!

      Г-жа Простакова (испугавшись). Что, что ты хочешь делать? Опомнись, душенька!

      Митрофан. Вить здесь и река близко. Нырну, так поминай как звали.

      Г-жа Простакова (вне себя). Уморил! Уморил! Бог с тобой!

      Еремеевна. Все дядюшка напугал. Чуть было в волоски ему не вцепился. А ни за что… ни про что…

      Г-жа Простакова (в злобе). Ну…

      Еремеевна. Пристал к нему: хочешь ли жениться?…

      Г-жа Простакова. Ну…

      Еремеевна. Дитя не потаил, уж давно-де, дядюшка, охота берет. Как он остервенится, моя матушка, как вскинется!..

      Г-жа Простакова (дрожа). Ну… а ты, бестия, остолбенела, а ты не впилась братцу в харю, а ты не раздернула ему рыла по уши…

      Еремеевна. Приняла было! Ох, приняла, да…

      Г-жа Простакова. Да… да что… не твое дитя, бестия! По тебе робенка хоть убей до смерти.

      Еремеевна. Ах, Создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в ту ж минуту отойти не изволил, то б я с ним поломалась. Вот что б Бог не поставил. Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь не стала.

      Г-жа Простакова. Все вы, бестии, усердны на одних словах, а не на деле…

      Еремеевна