Научиться любить. Максим Сергеевич Бондарчук

хотела скрыться от всепоглощающего огня, но чем сильнее старалась сделать это, тем больше он обжигал ее. Орки, выставив топоры перед собой окружив арху, держали ее на безопасном расстоянии. При этом они старались не ступать на липкую сеть паутины, раскинувшуюся по округе как белоснежная шаль. Наконец, когда существо из черного, мерзкого паука превратилось в сплошную горящую паклю, оно бросилось на орков всей своей массой. Обрушилось на них с дикой ненавистью к пришельцам.

      Женщины закричали и бросились наутек. Мулы, вырвавшись из привязи, от страха помчались кто куда. Орки рубили слабеющее чудовище, вонзали в него топоры со всей силой, что была дарована им природой, били ее, пока на обуглившемся теле паучихи не осталось живого места.

      Ее черная кровь разлилась под ногами ревевших от злобы и ненависти орков. Тело свернулось, алые от крови глаза окончательно потухли. Она испустила свой дух и больше не сделала ни одного движения.

      Победа была за ними. Шахгар стоял возле убитого чудовища, смотрел в глаза своим соплеменникам, которые сегодня в очередной раз доказали свое право называться лучшими воинами. Теперь дело было за малым.

      Раненые орки остались сидеть на месте. Остальные, в том числе и сам вожак, направились за разбежавшимися мулами и тем грузом, который был рассыпан вьючными животными, когда они, убегали, поддавшись страху, желая избежать незавидной участи.

      С женщинами все было иначе. Лориэль сама вышла к группе орков, но вот Тулы рядом не оказалось. Она стала искать ту. Прошлась вдоль пещеры, но лишь у самого обугленного тела громадного паука увидела ее. Служанка оказалась мертва. Ей не удалось далеко убежать в тот момент, когда чудовище решилось на отчаянный шаг. Тело Тулы было сморщено, лицо черно и обуглено до такой степени, что различить в ней черты некогда приятной по внешним признакам девушки было почти невозможно. Она лежала в луже крови.

      Орки медленно привели караван в походный вид. Одного мула так и не нашли. Судя по тем следам, заканчивавшихся у самого берега реки, животное в порыве страха добежало до вод Кри и попыталось перейти на другой берег. Там его уже никто не видел.

      Лориэль оплакивала погибшую служанку. Сжимала ее черную руку, трясла за нее и говорила вслух, будто пытаясь разбудить Тулу от страшного сна. Орки молчали. Лишь Шахгар, вырвав из обгоревшего паучьего тела свой изогнутый топор, подошел к ней и оттащил от убитой, разумно заметив, что мертвым ее слезы уже не помогут.

      – Она не встанет, – коротко сказал он, засовывая топор за пояс. – Дорога долгая. Нужно идти, – потом посмотрел на тело паука. – Здесь таких много.

      Теперь плакать уже не было смысла. Лориэль еще долго думала о служанке, которая была для нее в этом походе больше, чем просто подругой. Она была последним символом той былой жизни, которая теперь окончательно умерла вместе с девушкой. Лориэль осталась одна. Не было родных, не было близких ей людей и знакомых. Были лишь орки, мертвая пустыня Ранкар, чьи черные земли отлично виднелись с этого места, и полная опасности дорога.

      К