Трёхцветный характер. Анна Юрьевна Щукина

Она не терпела сигаретный дым, но, почему-то считала обязательным свое присутствие на каждом перекуре мужчины.

      Проходящая мимо не трезвая молодая женщина вдруг издала серию гортанных звуков, сложившихся в фразу: "Какая хорошая к-и-с-а! Я… я хочу такую к-с-у!" Фраза предназначалась двухметровому парню в кепке набекрень и мохеровом шарфе, надетом вопреки довольно тёплой осенней погоде.

      Что касается кошки, она была действительно красива, как может быть красива только молодая сиамская кошка. Неподвижно и величественно, словно языческое божество, вырезанное трепетной рукой древнего туземца, она восседала на обшарпанной лавочке.

      Она уже поймала, приближающегося пьяной походкой, парня в прицел своего пронзительно голубого взгляда. Она уже точно знала, что он – враг.

      – Мужик, мне нужна твоя к-шка, она мне понравилась, – прогнусавил парень.

      – Вопрос в том, понравился ли ты ей? – ответил мужчина, после того, как выпустил сигаретный дым в противоположную от кошки сторону.

      – Б-я, не умничай, мужик, – посоветовал парень.

      – Ну, где моя к-и-с-а! К-соч-ка, – закапризничала его дама сердца и закачалась на высоких каблуках.

      – Короче. Я её забираю. По-ял.

      – Да бери… если сможешь, – усмехнулся мужчина.

      Парень был уверен, что сможет.

      В ту ночь меня разбудил дикий, словно из преисподней крик, пересыпанный отборным матом. Как была, в пижаме, я выскочила в коридор. Мама в халате, накинутом поверх ночной рубашки, уже отпирала входную дверь. Ведь там, на улице, под окном нашей квартирки, примостившейся на первом этаже пятиэтажной хрущевки, остался её муж – мой отец и наша кошка.

      Мы выскочили в коридор, из квартиры напротив выглядывали разбуженные соседи. На лестничной площадке, расположенной между нашими квартирами, шло сражение, точнее это была экзекуция. Наше сиамское божество наказывало нерадивого последователя своего культа – парня в мохеровом шарфе.

      Перед тем, как очутиться в подъезде, проворная кошка легко высвободилась из неуклюжих рук похитителя и совершила стратегическое отступление к дверям своего обиталища, нашей квартиры, которые оказались закрыты. Ей пришлось обороняться самой. Воспользовавшись заторможенной реакцией противника, она легко взлетела ему на грудь и ловко вцепилась в мохеровый шарф, одновременно зафиксировала свою жилистую заднюю лапу на воротнике его пиджака. Передними лапами с выпущенными на полную длину когтями, напоминающими турецкие ятаганы, она пыталась разодрать крупные бордовые щеки обидчика. Некоторые из этих попыток были успешны, его щека и шея уже кровоточили. Невинное, в общем-то, желание дамы его сердца обзавестись красивой кошкой обходилось её рыцарю слишком дорого.

      Оказать реальное сопротивление хищнице бедняга просто не мог, потому что был изрядно пьян. Именно это обстоятельство, а точнее запах алкоголя, и стал причиной происходящего, он ввёл нашу сиамскую питомицу в неистовство. Всегда вводил. Это был известный в округе факт, но пара любителей кошек была не местной.

      Кошка ненавидела запах алкоголя и собак. Все остальные явления окружавшей её жизни она терпела с большими или меньшими усилиями. Любила она, по-настоящему, только одно – строганину из замороженного минтая.

      – Юра, в чём дело! – заорала мама и бросилась к парню, пытаясь схватить кошку за жилистый, мускулистый затылок. Это называется «взять за шкирку», но у нашей кошки такого места не было, у неё был затылок. Кожа на нём была туго натянута, и взять её в руку было непросто. Кошка, в последний момент, успела заметить её движение и мама промахнулась. Схватила её очень неудобно и никак не могла оторвать от орущего парня.

      Теперь кошка умудрялась противостоять двум противникам одновременно.

      – Ему она понравилась, он её забрать хотел. А я подумал, почему бы и нет?– пожал плечами отец.

      – Как будто ты не знал, чем закончится!! Люба, Люба, – это возглас относился ко мне. – Хватай её за передние лапы.

      – Надеялся…, – вздохнул отец.

      – Мама, я не достану, он высокий, – тогда, в конце семидесятых годов, мне было всего семь лет.

      – Подпрыгивай, держи её лапы… он в крови весь, твою мать! Юра, да помоги же нам!

      – Не буду я её трогать.

      – Валечка, давайте я помогу, – предложила пожилая соседка из квартиры напротив.

      – Не надо, Марь Борисовна, она вас покарябает.

      – А сами вы как…

      – А мы умеем. Всё… есть! – я наконец-то схватила её передние лапы и зажала их в своих ладонях, царапины на руках я уже давно перестала замечать.

      Мама стащила заднюю часть кошки с мужика, вместе с мохеровым шарфом.

      – Чёрт, шарф-то.

      Но пострадавший парень забыл про свой шарф, из которого мама лихорадочно выпутывала коготь задней лапы победительницы. Бедняга вырвался и устремился на волю. Оттолкнув отца, вылетел в открытую дверь подъезда. На улице к нему, надув губы двинулась было его спутница:

      – А моя к-шеч-ка…

      С