Воскресшие и мстящие. Третья книга трилогии «Наследники Рима». Издаётся впервые!. Борис Толчинский

Что ты намерен сделать с ней?

      – Странные вы люди, – вздохнул Корнелий. – Вам кажется, что я с вами играю. Увы! Хотел бы поиграть – грехи мешают, ваши и мои… Оставь нас, Марсий. Иначе тебя выведут под руки.

      Марсий побагровел, и София увидела, как его кисти сжались в кулаки.

      – Прошу тебя, выйди! Он не причинит мне зла.

      Когда Марсий их покинул, она сказала:

      – Вы злоупотребляете вашей властью, дядя.

      – Кто бы говорил! – усмехнулся Корнелий и вдруг сказал: – Минувшей ночью я побывал в Мемноне, в Храме Фатума.

      Это известие столь изумило София, что она застыла, забыв обо всем.

      – В Храме Фатума?

      – Да. Там я получил подтверждение своей догадки, что вы, бесценная моя, замаскированный ментат. Иначе говоря, волшебница таится под маской дипломата и политика!

      – О, нет!.. – простонала София. – Это ложь, тысячу раз ложь!

      – Ладно, забудем. Я вас не выдам, дорогая, ведь я люблю вас! Что стоит моя жизнь без этой любви? Мой вам совет: будьте предельно осторожны, а лучше не используйте свой обоюдоострый дар. Кроме меня, о вашем даре могут дознаться и другие; я не уверен, что они станут держать язык за зубами – врагов у вас не счесть! Я был в Мемноне по другому поводу. Надеялся узнать побольше об Ульпинах. Спросить у самих риши, ведь риши знают всё… – Корнелий издал тягостный вздох и сумрачно промолвил: – Риши не приняли меня, София. Меня, первого министра Империи, самого могущественного человека Ойкумены! Как вы думаете, что это может значить?

      «Это может значить, что они желают оставить нас, зазнавшихся смертных, с нашими мирскими проблемами и посмотреть, как мы управимся без указаний свыше», – подумала София, но вслух ничего не сказала.

      – Вы молчите? Я не мог уехать из Мемнона ни с чем. Мне удалось преодолеть свой страх и добиться встречи с одним из членов синклита. Его имя…

      – Постойте, дядя! Или вы не знаете, что имена высочайших посвящённых запрещается писать и произносить под страхом ужасной смерти? Нужно ли вам объяснять, что служители Фатума, если захотят, услышат вас и здесь? Скажите лучше, что он вам ответил.

      – «Еретики живы постольку, поскольку вы страшитесь их», – таков был мне ответ; я больше ничего не смог добиться. Из Мемнона сразу отправился к вам. У меня сложилось впечатление, София, что мудрецы-затворники из Храма Фатума играют с нами в какую-то неясную игру. И сами же диктуют правила. Я не могу понять, зачем!

      «Затем, чтобы подвергнуть Державу Фортуната испытаниям и так проверить её крепость», – подумала София, но опять ничего не сказала. Она не была уверена, что дядя готов узнать правду и что она вправе выдать эту жестокую правду именно ему.

      – Напрасно вы закрылись от меня, София, – негромко вымолвил Корнелий. – Неужели вы не видите, что я ваш друг, verus amicus,6 что цели у нас общие, хотите вы того или не хотите?

      – Я поняла вас, дядя. Могу теперь идти? Я вправду голодна.

      – Идите, –

6

«Истинный друг» (лат.)