Я найду тебя в Крыму. Дмитрий Коровин

просто упрямая до жути. По желанию могу выучить наизусть доброю половину «Войны и мира», а когда слышу команду «надо», будто ступор включается, не могу ничего запомнить, ни словечка. В общем, как ты сказал – к черту всех! Пусть так и будет. Учеба – проза, а мне хотелось стихов! Потому и часто вспоминала наш пионерский лагерь. Последнее лето перед моим исчезновением. Оно будто подытожило детство, расставив все по местам. Помнишь, как прятались от вожатых? А как дверь сломали в столовую? А как занавеску подожгли? А прыжки в речку с тарзанки? А дерево и порванные штаны? А наши поцелуи?..

      Предупреждаю, я могу тебе сейчас сделать больно, затронув пикантную тему, но терпи. Мне необходимо высказаться, потому что я об этом очень долго сожалела. Догадываешься, на что намекаю? Так вот… Дурой я была, не нашла в себе смелости. Не покорности, как ты тогда подумал, а именно смелости! Я решилась, но в последний момент сделала шаг назад. Почему? Сама не знаю. Испугалась возможных последствий? Вряд ли. Если бы мы тогда хоть чуточку думали о последствиях и дальнейшем наказании, мы не творили бы всех этих шалостей, из-за которых от нас даже вожатые стали шарахаться под конец смены. Этот заезд они запомнили надолго! Блин, не могу писать, ржу сижу… Наверное, мы выпендривались друг перед другом. У тебя пацанское самолюбие, а я не хотела уступать лидерство, вот и жгли не по-детски наперегонки.

      Ой, я так много уже написала! Ненавижу много писать. Вообще письма не люблю. Я сторонница реального общения. Так что пока хватит с тебя, Лихой! Тьфу, всегда терпеть не могла твою дворовую кличку, хотя фамилия мне нравилась. Пойду сейчас на пляж, сполоснусь, куплю мороженого, позагораю, а ты сиди в Москве и пыль глотай. Остальное напишу позже, покеда, Лихачев!»

      P.S. Я сейчас в Коктебеле, живу у подруги, помогаю ее парню-предпринимателю парить и принимать.

      Дочитав постскриптум, Данила опустил руки, отводя экран от глаз, и застыл в таком положении, не зная заплакать или засмеяться. Мертвое электронное письмо источало запах ландышей, земляники и ели. Сколько приятных воспоминаний пробудило оно опять, а Даниле почему-то казалось, что все уже сказано в первом. Ну, привет, ну, трам-пам-пам, я так, ты так и все дела, как это обычно бывает. А здесь…

      И он понял, что сам был виноват в излишнем откровении. В таком же тоне он написал ей сам, словно сбрызнул водою засохший бутон, распустившийся по законам жизни и природы.

      – Что ей на это ответить? Какие слова подобрать? – прошептал еле слышно Данила и вдруг увидел, что Алиса в данную секунду появилась он-лайн. – Ежкин пес! – запаниковал молодой человек и быстро вышел из сети, а в дверь забарабанила дробь женских пальцев.

      – Эй! Ты не уснул? Мне тоже надо, имей совесть! – послышался за дверью голосок Виктории.

      – Да-да, выхожу!

      Когда семейная пара Лихачевых начала готовится ко сну, сильный ее представитель задумал еще один обманчивый маневр, решившись на маленькую ложь. Он сказал, что сегодня