Где от весны не ждут чудес…. Ринат Хайруллин

ослепил. Крики. Ярость. Маты. В помутнённом сознании вспышки ударов. Взрывы ударов. Град ударов. Дикая боль. Глаза привыкают к свету. Меня волокут куда-то. Руки заломлены. Вокруг ненависть и злоба.

      Сижу в тесном заднем отсеке милицейского «бобика». Сквозь пыльное зарешеченное оконце вижу улицу, деревья, прохожих. Ещё утром, ещё час назад я был частью этого тёплого, летнего мира… Дверца открылась, и я увидел трясущуюся бабулю «божий одуванчик». «Это был он» – прошамкала милиционеру, поддерживающему её под локоть.

      Как в одночасье меняется жизнь? Как белое становится чёрным? Не знал, пока не испытал. И это похоже на сумасшествие. Резкий переход из одной плоскости в другую. Из тепла в холод. Из всё же не рая, но в реальный ад. Зазеркалье. И в него я пришёл по собственной воле.

      Беспредел порождает беспредел. И если ты творишь злое, нужно быть готовым, что тебе прилетит обратка. Только в многократном размере. Бумеранг. Но тогда я был далёк от вселенской философии, и к расплате оказался не готов. Как-то неожиданно она пришла. Сложно осознать, тем более принять мысль, что боль и мрак теперь твои единственные спутники, когда ещё утром ты был полон надежд, и радужных планов.

      ГОВД, в который меня доставили, стал моим первым, недолгосрочным, маленьким адиком. Там были и свои черти, и свои сковородки. Сначала меня просто тупо били. Долго, и безостановочно. В отделении переполох; по горячим следам удалось задержать двух налётчиков. Нет сомнений, что они – часть организованной группы. А накрыть одним махом целую банду – это почёт, это повышение по службе, лишняя звёздочка на погон, благодарность в личное дело. Одни сплошные бонусы и приятности. Надо только расколоть задержанных. Так чтоб под орех, чтоб опомниться не успели, пока горяченькие. И меня «кололи». Каждый, входящий в кабинет «дознаватель» был уверен, что именно он станет счастливым обладателем моих признательных показаний. « А, спортсмен? Ну держи!!!», или «Оп-па!! Дай-ка толстого пробью!!». Я был не толстым, но били меня с нескрываемым удовольствием. Таскали из кабинета в кабинет. Хотели знать в принципе не много: сколько участников было, их имена-адреса, имя организатора. Но загвоздка заключалась в том, что прежде чем подобраться к этим пунктам, нужно было заручиться моим признанием моего же непосредственного участия в совершении. А его-то они добиться и не могут. Сказочно-неправдоподобную версию сочиняет мой близкий к помешательству мозг: Приехал оттуда-то. Вещи-документы украли. Знакомых нету никого. Гулял по городу, встретил мужиков. Сел играть в карты. Проиграл майку, оттого и торс голый. Подрался с ними – потому и кровь на штанах. А чё убегал? – так это, все побежали, и я побежал. Боюсь я милиции. Никого не грабил, никого не знаю. Версия откровенно глупая, но я её придерживаюсь. И каждому вновь-интересующемуся её монотонно впариваю. Их это злит очень сильно, и они трудятся с ещё большим усердием. Не покладая рук, и ног. Что там с Жэкой происходит, и что он рассказывает, я не в курсе. Я его «не знаю».

      Меня швыряют в небольшой